Станислав Лем - Мой взгляд на литературу

покойный (англ.).

съезды, конвенты (англ.).

званый вечер, вечеринка (англ.).

Это не значит, что период действия какого-то высказывания прямо пропорционален радиусу действия данного medium, в нашем случае – что этот период будет тем больше, чем больший тираж имеет журнал, опубликовавший данное высказывание. По размеру тиража многие периодические издания, относящиеся к течению high brow, не отличаются от самых крупных фэнзинов, а литературно-теоретические журналы, издаваемые университетами, имеют иногда совсем мизерный тираж – каких-то триста или четыреста экземпляров. Сказанное означает, что степень внимания, уделяемое общественностью какому-либо message (сообщению) какому-либо нормативному суждению, обусловлена совершенно другими факторами, а не величиной тиража. Так, например, в некоторых странах чрезвычайно высокой степени общественного внимания удостаиваются различные нелегальные журналы, хотя брошюры эти рекламируются слабо и распространяются только в небольшом числе экземпляров. Авторитет, вес всякого публичного высказывания принадлежит именно к неуловимым факторам культуры; общественность должна заранее знать, что некто важный имеет сказать нечто важное; таким авторитетом, такой силой притяжения имманентные мудрецы, или даже люди «просто гениальные» необязательно должны обладать сами по себе. Каналы, служащие для распространения информации, – это не только технические и материальные средства (все экземпляры какого-либо журнала, например); журналы развиваются и достигают максимального эффекта только тогда, когда они являются частью более широкой системы, придающей большую значимость передаваемым сообщениям: именно это происходит с high brow periodicals, поскольку они составляют вершину пирамиды культуры. Речь идет о чрезвычайно важном явлении, к которому почти всегда относятся как к пасынку. Во многих средах фэндома считается, что общественность, это silent majority, удалось бы разбудить от дремы, если бы можно было постоянно ее бомбардировать массовыми тиражами хорошо спроектированных публикаций. Тем временем читатели вероятнее всего бросили бы эти красивые журналы в ближайшую мусорную корзину, поскольку начинание не имело бы соответствующей поддержки со стороны авторитета. Авторитет завоевывается трудно. – Примеч. автора.

возбуждающее аппетит, закуска (англ.).

На первый взгляд (лат.).

фокус (фр.)

неявный (лат.).

сокращающиеся доходы (англ.).

Эта точка зрения может спровоцировать некоторых фэнов на постановку вопроса, почему, собственно говоря, не следует создавать интеллектуальную игру, используя сюжет уничтожения человечества, и почему в области SF должно запрещаться то, что в детективной литературе полностью узаконено. Мой ответ следующий: наверняка ни на небе, ни на земле не существует такой силы, которая нам бы это запрещала, как не существует и ничего такого, что было бы чем-то вроде абсолютного запрета, который должен нас удержать от забавы с человеческими останками или гениталиями собственного отца, или же от ограничения всех любовных отношений исключительно сексуальной сферой, согласно девизу, что следует как можно быстрее и как можно больше иметь женщин, как будто требуется побить рекорд. Разумеется, все это можно делать, только вот такого рода программу действий нельзя одобрить и считать, что она поддерживает ценности, хотя и не удастся опровергнуть тот факт, что она обещает некоторые новые свободы благодаря тому, что окончательно аннулирует неприкосновенные до сих пор табу. Как говорят англичане, «you cannot have it both ways» (надо выбрать что-то одно, англ.), нельзя жизнь, тему, чувства уважать и одновременно проституировать ими, что значит: можно, самое большее, эту вызванную собственным действием ситуацию, ее действительный образ и ее истинное значение целенаправленно (сознательно или несознательно) фальсифицировать, но такая страусиная политика таит в себе всем известную опасность. Согласно всей исторической традиции в нашей культуре, истина – это объективная ценность, независимо от того, делает ли она нас счастливыми или нет. Если детективные романы имитируют действительность согласно своим собственным схемам, то это настолько несущественно, что никто не ищет в детективах высших откровений и проникновения в глубины человеческой природы; если SF уподобляется детективной литературе, то она не имеет права претендовать на то, чтобы ее принимали за нечто большее, чем детективы. Характеризующее ее состояние постоянного колебания между верхним и нижним царством литературы является симптомом повторяющихся все время попыток «to have it both ways» (выбрать что-то одно, англ.). Что, однако, без самообмана невозможно. – Примеч. С. Лема.

похищение разума (от англ. mind – разум и по аналогии с kidnaping – похищение людей). Следует отметить, что тема mindnaping постоянно занимала самого Станислава Лема; последние написанные и опубликованные им рассказы были посвящены именно ей: см. «Матрас» и «Последнее путешествие Ийона Тихого» в книге «Лем С., Молох». – М.: АСТ: Транзиткнига, 2005 («Philosophy», 2 издания); АСТ: АСТ МОСКВА: ХРАНИТЕЛЬ, 2006 («Philosophy» и «с/с Лем») – с. 727 – 749.

От англ. half – половина и life – жизнь, физический термин: период полураспада.

предсказатели – в «Убике» в переводе на русский язык.

холодильные камеры – в «Убике» в переводе на русский язык.

«Пенфилд» – модулятор настроения – в «Мечтают ли андроиды об электрических овцах» в переводе на русский язык.

жукоглазый монстр (англ.).

Сказанное относится только к известным мне романам Дика: «Солнечная лотерея», «Три стигмата Палмера Элдрича», «Наши друзья с Фроликса-8», «А сейчас жди прошлый год», «Мечтают ли андроиды об электрических овцах?» и «Галактика Пот-Хилер». Кроме этого я прочитал несколько short stories Дика – главным образом в журналах SF. – Примеч. автора.

царство сатаны (греч. + лат.), полная неразбериха.

«Мир Нуль-А», «Неаристотелев мир» (англ.).

«Соглядатай» (фр.).

Все может быть совершенно иначе (лат.).

Каждое общество имеет свой собственный образец стратификации. В каждом обществе существуют локально воздействующие факторы отбора, которые одних людей притягивают, а других отталкивают. В частности, в результате такого рода процессов формируется читательская среда, характерная для отдельного жанра литературы. Если бы кто-нибудь захотел сравнить уровень интеллекта и степень образованности среднестатистического читателя SF в США и в Советском Союзе, то наверняка пришел бы к выводу, что россияне – лучшие знатоки литературы и интеллектуально выше американцев. Однако это ошибочный вывод; его ложность основана на том, что процесс селекции читателей SF в России и в США проходил по-разному, в соответствии с различными в этих странах традициями, сложившимися в отношении к литературной фантастике, а также к широкой проблеме обязанностей и роли (статуса в психосоциологическом смысле), которую литература как целое должна выполнять в обществе. С уверенностью можно сказать, что в США существует измеряемая процентами группа разумных людей, подобно как и в России, но умные читатели в США обращаются к SF значительно реже, чем это имеет место в России. – Примеч. автора.