Генрих Тастевен - Футуризм. На пути к новому символизму

Наряду с этими явлениями в области духовной жизни, мы наблюдаем необыкновенный расцвет технико-экономической энергии. Уже на обоих полюсах развивается победное знамя человечества, а над снеговыми вершинами и безлюдными пустынями проносятся легкие птицы-аэропланы.

Самый темп жизни сделался лихорадочно-ускоренным. Стоит только мысленно перенестись в один из тех городов-спрутов, где сосредоточиваются все нити современной экономической и духовной жизни человечества, где среди борьбы социальных групп под неумолчный стук чудовищ механики выковывается новая греза человечества, и мы ясно почувствуем, как изменился облик современной культуры. Ведь вся современная культура представляет огромный город – Лондон, Нью-Йорк, Гамбург, где трубы возвышаются повыше соборов, где жизнь несется ускоренным темпом, где бешено мчатся автомобили, из-под земли раздается гул подземных поездов метро.

Если бывают эпохи, когда искусство идет впереди жизни, художественно преломляя все ее формы, освещая ее новые пути, если, наоборот, бывают времена, когда искусство удаляется от жизни в башню из слоновой кости, то в настоящий момент жизнь идет впереди искусства и начинает казаться, что художественные формы не в состоянии отразить новый ритм жизни, преломить сквозь свою призму всю нашу усложненность, наши надрывы и жажду духовной цельности. И вот уже рождается призыв разбить старые скрижали и на современный Парнас привесить надпись: «сдается в наем». В такую эпоху анархии художественных форм многие предпочитают плыть по течению, не оглядываясь куда их несет быстрый поток, и предоставляя истории и будущему приводить в порядок современный хаос.

Но этот поверхностный культ мгновенья, эта покорность перед силой истории, перед роком не может удовлетворить всякого, кто сам хочет определять свой путь, а не быть во власти играющего случая.

Современная душа жаждет внести новый порядок в хаос современной культуры. Если пережитое нами время было эпохой разрушения данностей, то теперь начинается эпоха восстановления ценностей, и этому должна служить современная критика. И прежде всего критика должна отказаться от поверхностного импрессионизма, который рассматривает художественное произведение как самоцель, как causa sui [16] Причина себя (лат.). , вне общих культурных перспектив. Истинная критика должна на минуту остановить пестрый кинематограф современности и силой творческой мысли возвыситься над мелким хаосом культуры, над мышьей беготней жизни, чтобы отделить существенное и важное от мелкого и преходящего.

Таким образом, задача критики – отделить пережитки прошлого от новых форм. Но этим чисто эстетическим анализом роль ее не исчерпывается. Другая задача критики – определить ценность известных эстетических форм на основании художественно-культурного идеала. Такая оценка последних течений в искусстве особенно важна для русского искусства теперь, когда последние слова или даже крики западного искусства переносятся на русскую почву, и дают причудливые и странные плоды.

Итак, задача настоящего вступительного очерка – определить тот морально-культурный фон, на котором развивается новое искусство.

Во время моего пребывания в Париже, на выборах Короля Поэтов, Поля Фора [17] Поль Фор (фр. Paul Fort, 1872–1960) – французский поэт, реформатор литературы, представитель символизма. , я имел случай ознакомиться с главнейшими устремлениями французского искусства после символизма. И прежде всего меня поразило то же явление, что и в русском искусстве: отсутствие всякого объединяющего лозунга или школы. От бесконечно сменяющихся маленьких школ, от всех этих новых группировок и манифестов получается впечатление движения ощупью. Символизм был последней крупной художественной школой, обладавшей цельным мировоззрением, теперь нет школы, которая могла бы объединить часто очень близкие и родственные устремления отдельных художников школ и культурных течений современности. Но если при таком моментальном снимке наше художественное сегодня кажется тождественным в России и на Западе, то культурный фон нового искусства у нас и на Западе диаметрально противоположен. На Западе за внешним распадом чувствуется какая-то напряженная работа, которая сделается понятнее, если мы примем во внимание морально-культурный перелом в мировоззрении французской интеллигенции. Недавно появившаяся книга Агатона [18] Псевдоним, под которым скрылись два молодых универсанта, один из которых сын проф. Тарда. – примеч. автора.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Сведения о дате рождения Г. Э. Тастевена расходятся: Е. Бобринская, Н. Богомолов, Ч. де Микелис указывают 1880-й год, В. Марков –  1881. В то же время многолетний друг автора, символист Г. Чулков в посвященном Г. Тастевену некрологе называет его годом рождения 1880-й. См.: Речь. – № 186. – 1915. – 9 июня.

См.: Lapšin, Vladimir Pavlovič. Marinetti e la Russia. Dalla storia delle relazioni letterarie e artistiche negli anni dieci del XX  secolo. –  Milano, Skira, 2008. – P. 113.

Ibid. – P. 88.

Тастевен Г. Ницше и современный кризис // Золотое Руно. – № 7–9. – 1907.

Маринетти. Футуризм (пер. М. Энгельгардта). – СПб: Кн-во «Прометей» Н. Н. Михайлова, 1914. – С. 5.

Манифесты итальянского футуризма (пер. В. Шершеневича). – М., 1914. – С. 3.

Marinetti F. T. Le Futurisme. – Paris, Sansot, 1911.

«… двух-трех манифестов мне не удалось получить и перевести, а от перевода двух я сознательно уклонился…». См.: Манифесты итальянского футуризма (пер. В. Шершеневича). – М., 1914. – С. 3.

Исключение составлял лишь «Манифест художников-футуристов», опубликованный в 1912 году во 2-м номере журнала «Союз Молодежи».

Например, Absurde Тастевен переводит как «Абсурдное», а Энгельгардт – как «нелепое». Les Mots en Liberté в переводе Тастевена – «слова на свободе», у Энгельгардта – «освобожденные слова».

См.: Il  Futurismo italiano in Russia 1909–1929, di Cesare G. de Michelis. – Bari, 1973. – P. 20–21.

По этому поводу В. Марков пишет: «года через три Маяковский и некоторые его друзья были бы рады услышать о себе такое, но в 1914 году им это вряд ли понравилось». Марков В. История русского футуризма. – СПб.: Алетейя, 2000. – С. 192.