Иннокентий Анненский - Пушкин и Царское Село

Это стихотворение характерно именно беззаветностью одного чувства, его торжеством не только над всеми остальными, но над самой формой поэтического выражения: она стала так воздушна, чувство так пронизало слова, что нам кажется, что это говорит не поэт, а его сердце. Вообще, в беззаветности чувства — один из ключей не только обаяния пушкинской поэзии, но даже ее совершенства.

Второе, не менее существенное свойство его лирики заключается в гуманности.

Вспомните «Анчара»:

Вспомните, как в поэме «Анджело»

Вспомните, наконец, оправдание Наполеона:

Гуманность Пушкина была явлением высшего порядка: она не дразнила воображения картинами нищеты и страдания, и туманом слез не заволакивала сознания: ее источник был не в мягкосердечии, а в понимании и чувстве справедливости. И гуманность была, конечно, врожденной чертой избранной натуры Пушкина. Но, может быть, ее развитию содействовала и обстановка его юности: Лицей, на который падали лучи царской ласки и где Пушкин видел немало снисхождения и к себе, и к своим товарищам.

Мне остается сказать несколько слов о втором пребывании Пушкина в Царском Селе, летом 1831 г. Он только что женился перед этим на Наталье Николаевне Гончаровой, и рядом с ним, в Царском же, поселился Жуковский: у Пушкина ожили воспоминания о светлых днях Лицея, и к ним прибавились новые радости и мечты. На досуге, отрезанный от Петербурга холерой, Пушкин стал перебирать старые записи сказок, сделанные им еще в Михайловском; и вот учитель с учеником начинают взапуски писать сказки в стихах. Жуковский написал тогда Берендея, Пушкин — Салтана и Балду.

Судьба хотела, чтобы даже первая муза нашего поэта, его дряхлая голубка и «мама», как он ее называл, Арина Родионовна, была взята из наших же мест, это была крестьянка из-под Суйды, недалеко от Гатчины.

Есть старое лицейское предание, что еще при Энгельгардте был возле Лицея поставлен дерновый памятник кубической формы с белой мраморной доской: на доске золотыми буквами вырезана была надпись Genio loci — т. е. гению-хранителю. Имя Пушкина как-то само собой приурочилось потом к этому местному памятнику, и царскосельские лицеисты окружали свой палладиум благоговением. Прошло без малого 30 лет, Лицей перевели в Петербург, и куда девался памятник, я не знаю. Но истинный гений-хранитель наших садов не мог их покинуть, и вчера мы положили первый камень для его царскосельского памятника. Под резцом художника образ поэта уже воплотился, и скоро, молодой и задумчивый от наплыва еще неясных творческих мыслей, Пушкин снова будет глядеть на свои любимые сады, а мы, любуясь им, с нежной гордостью повторять:

Впервые: отдельной брошюрой: Пушкин и Царское Село. СПб., 1899. Автограф неизвестен.

Цитаты проверены по изд.: Пушкин. Сочинения: В 7-ми т. СПб., 1855–1857.

…в Москве на Немецкой улице… — ныне Бауманская улица.

…от Невы до Арпачая? — Пушкин упоминает Арпачай в «Путешествии в Арзрум во время похода 1829 года» (1836); «Перед нами блистала речка, через которую должны мы были переправиться. Вот и Арпачай, сказал мне казак. Арпачай! наша граница!» (Глава II).

Сооружаются новые памятники: у нас, в Одессе, в Петербурге. — В Царском Селе (ныне г. Пушкин) поставлен памятник поэту работы Р. Р. Баха; в Одессе — Ж. Полонской; в Петербурге — А. М. Опекушина.

…по словам биографа, «завершилась событием, исполненным драматической силы и глубокой нравственной цели»… — См.: Анненков П. В. Материалы для биографии А. С. Пушкина. См. в: Сочинения Пушкина. Изд. П. В. Анненкова. СПб… 1855, т. I, с. 428: «…все это делает кончину Пушкина… событием, исполненным драматической силы и глубокой нравственной идеи».

Здесь Пушкин провел 6 с половиной лет… — Пушкин учился в Лицее с октября 1811 г. по июнь 1817 г.

«В те дни, в таинственных долинах…» — «Евгений Онегин» (гл. 8, с. I).

…в том стихотворении, которое так восхитило и растрогало старика Державина. — В 1815 г. на лицейском экзамене Пушкин прочел «Воспоминания в Царском Селе», Позднее Пушкин писал об этом: «Я прочел мои „Воспоминания в Царском Селе“, стоя в двух шагах от Державина. Я не в силах описать состояние души моей: когда дошел я до стиха, где упоминаю имя Державина, голос мой отроческий зазвенел, а сердце забилось с упоительным восторгом… Державин был в восхищении; он меня требовал, хотел меня обнять… Меня искали, но не нашли…» (Пушкин. Собр. соч.: В 10-ти т. М., 1962. т. 7, с. 275–276).

Навис покров угрюмой нощи… — «Воспоминания в Царском Селе» (1815).

Он видит, окружен волнами… — Там же.

…когда Державин… бросился целовать поэта… мы все… молчали. — Цитата из воспоминаний И. И. Пущина, приведенная, по-видимому, на память. Пущин пишет:

«Когда же патриарх наших певцов в восторге, со слезами на глазах бросился целовать и осенил кудрявую его голову…». Дальше цитата приведена точно. См.: Записки И. И. Пущина о дружеских связях его с Пушкиным. Атеней, 1859, ч. 2, с. 518.

Те гимны важные, внушенные богами… — «Муза». У Пушкина: «И гимны важные…»

Служенье муз не терпит суеты… — «19 октября» (1825).

Диереза (греч.) — разделенность. В русской метрике диерезой принято называть особый стилистический прием фонетического характера. Термин «диереза» употребляется иногда для обозначения словораздела, совпадающего со стопоразделом. В этом смысле и употребляет его Анненский.