Константин Трунин - Архив сочинений – 2017. Часть III

Заметно, как 1906 год влиял на творчество Куприна, Александр не уставал говорить о страданиях нынешнего дня, опираясь на ожидание счастливого будущего. Мысль о разности человеческих представлений о должном быть не оставляла его. Показать это он смог в рассказе «Искусство». Немного иначе дал представление о «Счастье», поведав сказку о красавице и сосуде с ядом. Написал «Легенду». И успокоил мысли за счёт очерка «На глухарей».

Завершился год пересказом истории «Как я был актёром». Зачем это понадобилось Куприну? Может быть для того, чтобы после вдохновить на «Театральный роман» Михаила Булгакова.

15.10.2017 ( http://trounin.ru/kuprin1906 )

С 1907 годом наступает отдохновение. Общество продолжает бурлить, но с меньшей интенсивностью. Необходимо понять, что всё-таки случилось за прошедшие три года. Куприн написал «Гамбринус» – историю еврея-музыканта, ставшего заложником ситуации, которая его никак не должна была касаться. В том то и боль, что вне зависимости от желания жить вне общественных перемен, продолжаешь находиться с ними в тесной связи, а значит и принимаешь удар на себя, когда для того приходит пора.

Почему бы не поговорить о вечном? Разве действительность не «Бред»? Если перед обществом объявится человек, утверждающий о постоянно сопровождающих его жизнь страданиях, то ему сразу поверят. Если этот человек скажет, будто живёт с библейских времён, являясь если не Каином, то вечным жидом, поверит ли кто его дальнейшему рассказу? Пока он будет говорить о недавних событиях – всё будет сходиться. Чем глубже станет погружаться в историю, тем сильнее пробудит недоверие. Задумываясь о таком, понимаешь, человек остаётся прежним. Безусловно, сие допустимо назвать бредом. А если всё-таки задуматься?

Оставим вечное, как оставил его Куприн. Лучше подумать о счастье. Хотя бы о счастье для детей. Ведь дети, какими бы они не являлись, тоже могут предаваться хандре, зачахнув. О них, в отличие от взрослых, есть кому проявить заботу, удовлетворив присущие им желания. И хорошо, если ребёнок желает чего-то, порою не имея желаний вообще, как в рассказе «Слон». Неожиданно он захочет общаться с животным из зоопарка, тогда придётся отцу проявить фантазию, дабы доставить крупногабаритного зверя на второй этаж.

Сказка: скажет читатель. Уступки возможны, сделай всё для их достижения. Слон всегда может появиться, где его не ждут. Не имеет значения какими последствиями это обернётся. Ребёнок окажется счастлив, перестанет хандрить и поправится. Но люди вокруг него уже сошли с ума от искажённой картины мировосприятия. Они погружаются в мысли о невозможном, представляя, якобы слон податлив и совершает требуемые от него действия. Ребёнок в самом деле выздоровел, только как быть теперь со слоном?

Не стоит искать того, чего нет: скажет читатель. К сказке нужно относиться соответственно её содержания. Следуя такой логике и жизнь человека должна уподобиться сказке, поскольку он всё для этого делает. Почему же существование людей в прежней мере более подобно аду? Куприн писал «Сказочки», призывая мыслить шире, не ограничиваясь узкими рамками даваемых понятиям определений.

Лучше не скармливать мясо собаке, заранее обвязав его, чтобы вынимать кусок обратно, стоило зверю проглотить наживку. Животное будет терпеть, после накинувшись на обидчика. Уже не слон, стесняющий присутствием, но и не позволяющее жестокого к себе отношения создание. Собака откусит руку, коли лишать её еды. В том числе покусает и слона, что уж говорить о ребёнке. Воистину, Куприн заглядывал далеко вперёд, предлагая под видом сказок сюжеты-аллегории.

Отвлекаясь, то думами о будущем, то сказками, Александр подумал о «Механическом правосудии». Он как бы опережал настоящее, находя упоение от событий прошлого. Гуманность владела его мыслями, насколько бы кроваво не оканчивались рассказываемые им произведения. У французов во времена Великой революцию появилась гильотина, облегчив человеку исполнение назначенных преступникам наказаний, у русских появится не столь радикальный инструмент – всего лишь механическое устройство для порки. Любой механизм даёт сбой, порою становясь наказанием для изобретателя. Поэтому предлагается быть острожным не только в деле, но и на словах.

Какой писатель промолчит, имея возможность сказать? Куприн взял передышку, избавившись от мыслей о социальных проблемах. Он обратился к литературе. Разве не приятно, когда прежде жившие «Исполины» становятся игрушкой в руках следующих поколений? С ними допустимо делать любое желаемое действие, трактовать их произведения на собственное усмотрение и обвинять в несоответствии сложившихся после их смерти обстоятельств. Легко можно опираться на созданные ими сюжеты, переписывая и выставляя за свои, не забывая отдать должное уважение в виде благодарности. Так, например, создавая жизнеописание коня «Изумруда», Куприн честно указал на «Холстомера» Льва Толстого.

Последним произведением в 1907 году стал рассказ «Мелюзга». Пожалуй, сейчас лучший момент выразить мнение о растянутости мелкой формы Куприна. Александру хорошо удавались короткие рассказы и повести, но всё прочее, что превышало размером рассказ и не могло считаться повестью, получалось крайне невыразительным. Вот и «Мелюзга», вроде бы о селе, медицине и недоверии к ней местного населения. Всегда проще обратиться к умеющему заговаривать болезни, он и заболевшего заодно заговорит. Так и Куприн заговорил читателя, не сказав толком ничего конкретного.

15.10.2017 ( http://trounin.ru/kuprin07 )

Подходя к идее продажности человеческой души, Куприн вознёс влечение до высших пределов в «Суламифи», сбросив на дно в «Яме». Некогда за любовь развязывали войны, теперь цена любви устанавливается в лучшем случае в одну копейку, ибо не стоит это чувство того, за что раньше стремились его приобрести. Задав настроение в «Штабс-капитане Рыбникове», Александр постепенно раскрывал для себя новое миропонимание. Кто с ним не соглашался, тот не привык смотреть на окружающий мир открытыми глазами, либо не хотел видеть отражение действительности на страницах художественных произведений.

«Суламифь» является исключением в череде произведений Куприна про упадок нравов. С 1908 года последовал ряд разоблачающих любовь произведений. Первым из которых стал рассказ «Морская болезнь», повествующий о даме, изнасилованной пьяным моряком во время плавания. Оправдывало даму плохое самочувствие и бессилие, сопровождающее её в путешествиях по воде. Александра интересовало другое – как подобное происшествие оценит её муж? Так в «Морской болезни» появляется набор мыслей опороченной женщины, желающей смягчить ситуацию, дабы не оказаться брошенной. Она не вступала в интимную близость добровольно, однако это будет иметь малое значение. Перед читателем ставится необходимость решить – насколько оправданы мысли женщины, считавшей обязательным смирение мужа.