Юрий Зильберман - Русская корреспонденция Владимира Горовица в архиве Йельского университета

© Юрий Зильберман, 2019

ISBN 978-5-4496-6339-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Юрий Зильберман

РУССКАЯ КОРРЕСПОНДЕНЦИЯ

ВЛАДИМИРА ГОРОВИЦА

в архиве Йельского университета

Мюнхен, 2019

УДК 780.616.433.071.2

ББК 85.315.3 (0) 6—8 Горовиц В.

З-61

Рецензенты:

доктор искусствоведения, профессор А. Г. Ефименко

кандидат искусствоведения,

заведующая кафедрой теории музыки КИМ им. Р. М. Глиэра

профессор Т. Є. Дугина

Зильберман Ю. А. З-61 Русская корреспонденция Владимира Горовица в архиве Йельского

университета. Мюнхен, 2019. 173 с.

В предложенном издании представлена корреспонденция, которая хранится в личном архиве Ванды и Володимира Горовица в библиотеке Йельского университета (США) – МСС-55. Комментарии и короткие свидетельства об авторах (а их было особенно много перед его приездом в СССР в 1986 году.). Интересен материал еще и тем, что среди авторов малоизвестных и совсем неизвестных, есть и гиганты исполнительского искусства ХХ века: Э. Гилельс, С. Рихтер, В. Ашкенази, М. Ростропович и другие.

Книга прежде всего адресована тем, кто относится к исполнительскому искусству прошлых лет особенно трепетно, учитывая мощь романтико-виртуозной школы С. Рахманинова, В. Горовица, В. Клайберна и прочих.

© Зильберман Ю. А., 2019

Следовало бы сразу написать, зачем нужно «ворошить прошлое». Зачем нужно комментировать то, что безвозвратно ушло?

В 1986 году Ванда Горовиц-Тосканинии и ее муж – Владимир Горовиц начали долгий процесс формирования личного архива для передачи его в библиотеку Йельского университета в специальный отдел, где хранились личные архивы Оскара Питерсона, Сэмюэля Барбера, Луи Армстронга, Аарона Копленда и других великих музыкантов Америки. Как известно, через три года великого пианиста не стало. Ванда прожила еще девять лет, передавая архиву оставшиеся документы. Личный архив Ванды Горовиц-Тосканини, Артура Тосканини и Владимира Горовица уже много лет хранится в библиотеке Йельского университета [163]. В этом личном архиве десятки, если не сотни писем к Артуро Тосканин таких композиторов, как Дж. Верди, Дж. Пуччини, П. Москаньи, П. Булез, и др. Корреспонденция Владимира Горовица не менее впечатляющая: И. Падеревский, О. Респиги, М. Горжовский, В. Ландовская, М. Аргерих, Л. Стоковский С. Кусевицкий, С. Прокофьев, Д. Шостакович и многие, многие другие.

Интерес к личности самого известного и в то же время загадочного исполнителя планеты прошлого века, нам кажется, с новой силой возник к концу второго десятилетия двадцать первого века: его интерпретации всегда поражали современников (отсылаю читателя к книге Д. Дюбаля «Вспоминая Горовица. 125 пианистов о Легенде» [162]). Такие слова, как:

«6 000 вольт!», «Король королей пианистов», «Боже, как можно добиться такой мощи!», «Это неправильно, но сидя в зале, чувствуешь, что только так!» «Сила, тембр, феноменальная техника, нарастающий ритм, четкая мелодическая линия – все было здесь» – и другие подобные восторженные эпитеты читали мы и у профессионалов и у любителей музыки.

Три «молчанья»!

1936—1939;

1953—1965;

1969—1974.

Tри «возрожденья»!

И всегда после «каникул», в первом же концерте – феерический успех! Казалось, всю жизнь В. Горовиц убеждал себя и других: я – музыкант. Я не цирковой эксцентрик, виртуозно «выстреливающий» октавы! Ведь моя феноменальная техника – служит только МУЗЫКЕ!

Думаю, ни для кого не секрет, что во втором десятилетии XXI века наблюдается возросший интерес к классической музыке: увеличение радио программ, интенсивный рост концертов классической музыки, появление все новых и новых академических конкурсов. Каждый город в Европе, даже с малым количеством жителей, стремится построить (как в Гамбурге) или переоборудовать акустически приемлемый зал для концертов. Концертирование стало прибыльным бизнесом. Огромное количество молодых и не молодых музыкантов колесят по странам и континентам, давая по одному, а то и по два концерта в день. Н. Метнер писал: « „Знаменитость“ создается ныне преимущественно рекламой.Вместо знамен пошли марки, ярлыки, наклеиваемые деловыми прислужниками искусства. Вместо оценки в наши дни преимущественно действует рыночная котировка на данный момент. Бедная публика зачастую утрачивает способность непосредственно „слуховой ориентации“. Большинство слушает уже не артиста, а то, что о нем говорят. Таким образом происходит, что наибольшим успехом пользуется не артист, а его слава» [240]. Все новые и новые постановки предлагают нам оперные театры. Возрождаются имена композиторов, ранее (XIX—XX век) совершенно забытых и мало известных. Появляется интерес к ансамблям, играющих на старинных инструментах, исполняющим музыку XV—XVII веков. Возьмите даже тот факт, что Г. Ф. Гендель, Доменико и Александро Скарлатти, Антонио Вивальди, Арканджело Корелли, Джузеппе Тартини стали к концу второго десятилетия ХХI в. едва ли не самыми популярными и известными композиторами.

В 1958 г. во Всемирной федерации международных музыкальных конкурсов было 13 конкурсов (сейчас – 122). Во многих государствах Европы (Италия, Германия) музыкальные конкурсы множатся и множатся. Думаю, что не ошибусь, если назову количество академических конкурсов по всему миру: 1000 (входящих и не входящих во всяческие объединения, типа EMCY 1 1 EMCY (European Union Music Competetions for Youth) – Европейский Союз музыкальных конкурсов для юношества (https://emcy.org/). , WFIMC 2 2 WFIMC (World Federation of International Music Competetions) – Всемирная Федерация Международных Музыкальных Конкурсов (https://wfimc-fmcim.org). ). Вот свежий пример, Владимир Овчинников, который и сам прошел через конкурсы (лауреат конкурса Чайковского) в своем интервью говорит о том, что в современном мире музыкальных конкурсов стало очень много [248]. А ведь это означает, что от 300 до 600 конкурсантов ежегодно пополняют список лауреатов (даже, если конкурс не ежегодный, а, скажем, биенале)! Замечательно! Это прежде всего дает возможность молодым людям учавствовать во многих музыкальных состязаниях! Правда, есть в этом и негативный фактор: исполнители, имея призовые места пяти-шести конкурсов, стали вполне обыденным явлением. Они теперь и на афишах не перечисляют конкурсы, а пишут: «Лауреат международных конкурсов». Помню, что в пятидесятых годах прошлого столетия, победитель Международного конкурса был явлением экстроординарным. Разве публика различала, что, скажем, Даниэль Поллак [247] получил восьмоеместо на конкурсе П. И. Чайковского?