Дмитрий Мережковский - Л.Толстой и Достоевский

«Близок всему конец». « Дети, – последнее время», – это повторял перед смертью столетний старец, любимый ученик Господень, возлежавший у сердца Его, слышавший тайну этого сердца, – Иоанн, «Сын Громов». Да, чем ближе к сердцу Господа, тем явственнее эта самая тайная мысль Его – мысль о конце.

Почти два тысячелетия прошло с тех пор, как сказано было это слово: «Близок всему конец» – а конца нет. – «Где обетование пришествия Его? Ибо с тех пор, как стали умирать отцы, от начала творения, все остается так же» (Вт. посл. Петра III, 4). И теперь именно, более, чем когда-либо, люди думают, что и не будет вовсе конца, что слова Его придут скорее, чем небо и земля. Но если бы даже «центростремительной силы» у нашей планеты хватило еще на целых два тысячелетия – два мгновения перед лицом вечного – что из того? Мы все-таки не можем не видеть того, что увидели.

Подобно тем, кто, глядя с возвышения, видит над головами людей приближающееся к ним, но пока не видное снизу стоящим в толпе, мы увидели над всеми грядущими веками и событиями историческими конец всемирной истории.

Признак нашего нового приближения ко Христу и есть эта вдруг сразу на всех крайних высших точках человеческого духа забрезжившая мысль о конце. «Der Mensch ist Etwas, das uberwunden sein muss . – Человек есть то, что надо преодолеть », – так говорит Заратустра-Ницше. – «Род человеческий должен прекратиться» , – соглашается с Ницше Л. Толстой. – «Конец мира идет» , – соглашается и Достоевский.

Все трое точно сговорились в этом самом смешном и невероятном для современных людей бесконечного «прогресса», самом страшном и достоверном для нас пророчестве: «Близок всему конец» .

Недаром то, что забрезжило на высочайших вершинах русской и всемирной культуры, совпадает с тем, что происходит в глубочайшей стихии русского народа: недаром в последние три века именно русский народ так упорно и неотступно, как ни один из народов западноевропейских, задумался о кончине мира.

Мы – «декаденты», «упадочники», хотя, может быть, и «декадентство» наше есть нечто родное, народное, русское – не извне, а изнутри идущее, не из Западной Европы, а из глубины, из самых кровных материнских недр русской земли (разве Достоевский, с точки зрения классического, академического Пушкина, не декадентнее всех нас?); может быть, и наше «декадентство» есть также нечто исторически-естественное, необходимое, ибо что же мы такое, как не естественный и необходимый конец русской литературы , которая сама есть конец чего-то еще большего? Пусть мы – самые немощные из немощных. «В немощи сила наша совершается». А сила наша в том, что никакими соблазнами бесконечной середины, бесконечного «прогресса» не соблазнит нас самый могущественный и современный из дьяволов. Мы не примем никакой середины, ибо верим в конец, видим конец, хотим конца, ибо мы сами – конец, или, по крайней мере, начало конца. В глазах наших – выражение, которого никогда еще 'не было в глазах человеческих; в сердцах наших – чувство, которого никто из людей не испытывал вот уже девятнадцать веков, с тех пор, как было видение отшельнику Патмоса:

«И Дух, и невеста говорят: прииди! И слышавший да скажет: прииди! – Свидетельствующий сие говорит: ей, гряду скоро! аминь.

Ей, гряди, Господи Иисусе!»

Мы – как былинки на самом краю обрыва, на слишком большой высоте, где уже ничего не растет. Там, внизу, в долинах, высокие дуТэы уходят корнями глубоко в землю. А мы – слабые, малые, от земли чуть видные, открытые всем ветрам и бурям, почти лишенные корней, почти увядшие. Зато ранним утром, когда вершины дубов еще во мраке – мы уже светимся; мы видим то, чего никто не видит; мы первые видим Солнце великого дня; мы раньше всех говорим Ему:

«Ей, гряди, Господи!»

Максимы и размышления (нем.) .

Все быстротечное – символ, сравненье (нем.) – пер. Б. Л. Пастернака.

Отвращение к жизни, пресыщенность (лат.) .

Lawn tennis (англ.) – то же, что и теннис.

Павлианство (павликанство) – религиозная секта, возникшая в VII в. в Армении.

Как надо, как следует, прилично (фр.) .

Трагедия Расина «Федра» (1677).

Площадь в Древнем Риме (лат.) .

Ампир, стиль в архитектуре и декоративном искусстве трех первых десятилетий XIX в.

Пушечное мясо (фр.) .

Здесь так же, как в некоторых других цитатах из Фр. Ницше, я пользуюсь переводом Л. Шестова («Добро в учении гр. Л. Толстого и Фр. Ницше») .

Чтобы угодить вам (фр.) .

Статуя «Моисей» работы Микеланджело (1515–1516).

Подчеркнуто Л. Толстым.

Подчеркнуто здесь и дальше мною.

Моя дорогая, моя нежная, моя бедная мать (фр.) .

Лермонтов, «Мцыри», XVIII.

«Их воля против моей! Одно против одного – я вечен, как они» (нем.) .

Мерзейшие гады (нем.) .

Да здравствует вековечная война (фр.) .

Сирийское слово, обозначающее богатство или земные блага.

Юридически, формально (лат.) .

Фактически, на деле (лат.) .

Из-за чего они дрались? (англ.)

Настоящий большой мир (фр.) .

Уничтожить бесчестье (фр.) .

A. M. D. – Ave, Mater Dei (лат.), «Радуйся, Матерь Божия».

Свет небес (лат.) .

Святая Роза (лат.) .

«Новая жизнь», автобиографическая повесть Данте (1292).

«Электричество», стихотворение З. Н. Гиппиус.

Дневник Корба «Diarium itineris in Moscowiam» издан в Вене (1700–1701 гг.).

У Достоевского ошибка: имя скопческого бога-саваофа не Иван, а Данила Филиппович.

Des veränderten Russlandes, II Theil. Hannover, 1730, pagg. 189–193.

(«Фауст», «Пролог на небе» – пер. Б. Л. Пастернака.)

Математические начала (лат.) .

Я не выдумываю гипотез (лат.) .

Мне тебя чествовать? За что? (нем.)

«День гнева, этот день обратит мир в пепел» (лат.) , начало католической заупокойной мессы.

Кант сделался идиотом (нем.) .

«Воля к власти» (нем.) , работа Ницше.