Журнал «Если» - Если, 2010, № 5

Когда близняшка скрылась в доме, я сказал:

— Надо бы узнать, что в Лос-Анджелесе делается. Внизу, на краю равнины Данхилл, есть библиотека. Если убрать волосы, надеть солнечные очки… Впрочем, не мне же тебя учить актерскому мастерству. Сможешь туда пробраться незамеченной и войти в Линк? Я бы сам съездил, но ты же понимаешь…

Джейн побаивалась высоты. Взглянув на горную дорогу с крутыми спусками и кое-где без ограждений, она вздохнула:

— Смогу.

— Но не задерживайся и ни с кем не разговаривай. Ни слова! У тебя запоминающийся голос.

— Только для тех, кто его слышал больше десяти лет назад и в картинах поприличнее, чем последняя. Так я поехала? — И она снова посмотрела на дорогу.

Прежде чем я успел ответить, девчонки подняли шум. Через секунду они выскочили из дома, и Джейн встала.

— Белинда, не смей! — выкрикнула Бриджит.

— Если сейчас же не отвезешь нас домой, я всем скажу, что ты меня трогал за одно место, и тебя за решетку посадят! Навсегда! Да-да-да!

— Нет, юная леди, вы так не поступите, — произнесла Джейн. — Вы сейчас же пойдете со мной.

Белинда опешила: верно, от Фриды никогда не слышала такого сурового тона. Я отметил для себя, что родительские инстинкты как будто не отрицают дисциплину. Девочка без звука последовала за Джейн в дом.

Может быть, дочки слишком запугали Фриду, поэтому она себе не позволяет строгости? Или дело в ее высокомерии? Или она чувствует себя виноватой? Или боится, пожурив, услышать в ответ нечто убийственное? Легко было вообразить подобную сценку, очень уж непростые это детишки, с их совсем не детской психикой и жутковатой проницательностью.

Интересно, какими способами Лейла добивается от Этана послушания? И добивается ли?

Джейн возвратилась из Данхилла, плохо пряча ворчание. Сказала, в библиотеке ее никто не узнал. Она беспрепятственно подключилась к Линку, пробежалась по новостям, записала заголовки. Все оказалось даже хуже, чем я ожидал.

В КАЛИФОРНИИ ВЫРВАЛОСЬ НА СВОБОДУ БИОЛОГИЧЕСКОЕ ОРУЖИЕ!

АРЛЕНОВЫ ДЕТИ — ТОЛЬКО ПЕРВЫЙ ШАГ, И ТЕПЕРЬ ОНИ РАЗНОСЯТ МУТАЦИИ.

АКТРИСА ЗАМЕШАНА В ЗАГОВОРЕ ПО РАСПРОСТРАНЕНИЮ ЭПИДЕМИИ.

ТРЕБУЕМ НЕМЕДЛЕННОГО КАРАНТИНА ДЛЯ ЛОС-АНДЖЕЛЕСА!

АЖИОТАЖНЫЙ СПРОС НА ПРОТИВОГАЗЫ, ПАНИКА И УЛИЧНЫЕ БЕСПОРЯДКИ, ЧЕТВЕРО ПОГИБШИХ.

МУТАНТЫ УЖЕ СРЕДИ НАС — ПО ДВОЕ НЕ СОБИРАТЬСЯ!

НОЧЬЮ ИСЧЕЗЛИ ДЖЕЙН СНОУ И ЕЕ МЕНЕДЖЕР.

— Это они назвали государственной изменой, — сказала Джейн.

— Измена и есть. Или очень близко к ней.

Террор с применением биологического оружия. Посягательство на телесную собственность. Нарушение Четырнадцатой поправки. Преступная небрежность врачей.

— Барри, что дальше?

— Не знаю. Подумать надо.

Но мысли были только об одном: а чем бы все кончилось, не позвони мне Надутая и не увези я Джейн? «Уличные беспорядки, четверо погибших». При том, что у толпы нет перед глазами «бесспорного виновника».

— Пока меня не было, чем занимались девочки?

— Ничем.

Они играли в доме, а я сидел снаружи и вообще вел себя так, будто их здесь нет.

Джейн вошла в дом и через минуту вернулась.

— Печенье пекут.

— Чудненько. Лишь бы только дачу не сожгли.

— Не сожжем, — пообещала Бриджит.

Я и не заметил, как сестры молчком вышли вслед за Джейн. У Белинды на носу красовался широкий мазок шоколада.

— Джейн, ты чего-то боишься? — спросила Бриджит.

Та отрицать не стала.

— Сходила в город, узнала новости. В Лос-Анджелесе некоторые люди очень сердятся на других людей. Там теперь опасно.

— Что это значит? — насупилась Белинда. — Нам нельзя домой?

— Они из-за нас распсиховались? — спросила Бриджит. — Боятся… А почему? Мы же ничего не делали.

— Брид, не будь дурочкой, — сказала Белинда. — Они всегда на нас злились, а мы никогда ничего не делали. — И зыркнула на меня: — Вот и Барри тоже злится.

Бриджит нахмурилась, отчего стала вдруг очень похожа на сестру.

— Ага. Барри, ты почему такой сердитый?

— Потому что не хотел вас сюда везти. Но иначе бы на вас уже напала толпа.

Мои слова явно испугали Бриджит, а вот Белинда замотала головой:

— Не-а, дома мы точно были бы в безопасности. Туда никому не проникнуть… Хочу домой!

— А уж как я хочу вас туда отвезти! — И это была правда, разве что с малой предательской толикой заботы о напуганной Бриджит… Окситорин, чтоб его.

Белинда страха не испытывала, но впала в детскую истерику:

— Так вези же! Вези нас домой!

— Белинда, нельзя, — попыталась ее успокоить Джейн. — Это опасно…

— Не опасно! У папы в усадьбе не опасно! Хочу домой!

— Белинда… — обратилась к ней сестра столь безнадежным тоном, что у меня екнуло сердце.

Получив сильный удар ногой, Бриджит с криком упала. Затем и Джейн достался пинок. Она попыталась схватить девчонку, но та оказалась юркой. Отскочила прочь, размазывая слезы ярости по перепачканному личику.

— Не трогай меня! Никогда не смей прикасаться! Ненавижу! Жалеешь всех подряд! И Барри жалеешь, ах, сюси-пуси, он же маленький и увечный, и нас с Брид, ведь мы не такие, как все нормальные дети, и Каталину, и пилота, и всех-всех, кто хоть капельку на тебя не похож! Да только ты сама уже не красавица, ты старуха и знаешь об этом, и ты боишься, что никто не полюбит, если не станешь опять красивой или если не снимешь про нас свое гадкое кино! А знаешь что? Правильно делаешь, что боишься! Никто тебя не полюбит так, как я ненавижу! Дряхлая ты уродина, быть тебе одинокой до самой смерти!

Джейн стояла неподвижно, с таким видом, будто ей дали звонкую пощечину. Или будто с нее сорвали всю одежду. Но Бриджит уже пришла в себя и двинула сестре сначала в голову, а затем от всей души в живот.

— Пинаться! Ах ты мерзавка!

Белинда завизжала от боли, и вот уже близняшки катаются по сорной траве, царапаясь, таская друг дружку за волосы и осыпая тумаками.

Джейн, очнувшись, бросилась к ним, попыталась растащить. А затем, как и я, замерла, услышав шум мотора.

С визгом тормозов перед домом остановилась машина Лейлы. В салоне я увидел ее и Этана.

Эмпатия — это когда ты понимаешь чужие чувства. Только понимаешь, а вовсе не симпатизируешь им, не уважаешь их. Йозеф Геббельс, гениальный министр пропаганды, очень хорошо понимал, какие чувства испытывал германский народ в двадцатых-тридцатых годах: неуверенность, страх, гнев и обиду. И Геббельс талантливо воспользовался своими знаниями, организовав пиар-кампанию, которая подняла Гитлера на вершину власти и помогла ему там утвердиться.

Должно быть, слишком поздно Группа сообразила, что синдром Арлена вовсе не гарантирует изменение мира в лучшую сторону. Вот тогда-то и возникла потребность в вирусе, усиливающем реакцию человеческого организма на окситорин. Одну генетическую модификацию решили скорректировать с помощью другой генетической модификации.