Вадим Винник - Анализ современного мифотворчества

Мы не считаем необходимым досконально разбирать все правильные заключения и ошибки В.А. Шнирельмана в анализе философских и социальных установок разных языческих авторов и групп.
Будучи неплохо осведомленными о разных направлениях в язычестве, мы все же не решаемся претендовать на исчерпывающе правильные представления обо всех деталях живого и изменчивого процесса.
Позволим себе просто усомниться в том, что рядовые читатели и дальнейшие исследователи этой темы могут однозначно положиться на сведения и выводы автора.
В.А. Шнирельман снобистски заявляет: "Отдав 20 лет изучению первобытных и традиционных обществ, я с сожалением обнаруживаю, что нынешние адвокаты "родоплеменных религий" вовсе незнакомы с огромной научной литературой, посвященной этим сюжетам." Возможно, он действительно хороший специалист по первобытным сообществам. Но вряд ли по древней литературе. Критикуя сочинения Хиневича и Кандыбы, Шнирельман говорит: "если об авторстве и датировке некоторых других книг еще можно спорить, то хорошо известно, что Бхагават-гиту написал Шри Шримад А. Ч. Бхактиведанта Свами Прабхупада (1896–1977), основатель Международного общества сознания Кришны."
Да нет же, уважаемый г-н Шнирельман! Ваше заявление претендует на новейшее открытие в индологии. В издании Библиотеки Всемирной Литературы 1974 года Бхагавадгита приведена как органическая часть древнего эпоса, на котором выросла вся классическая индийская литература. Вот что пишет о “Бхагавадгите” признанный во всем мире специалист по Древней Индии академик РАН Г.М. Бонгард-Левин: "Еще в древности Гита вышла за пределы Индии, многие ее версии появлялись в Юго-Восточной Азии, в XVII веке санскритский текст был переведен на фарси, позднее Гита стала популярна и в арабском мире. В Европе поэма становится известной с конца XVIII века, после английского перевода Ч.Уилкинса… К настоящему времени число переводом Гиты перевалило за полтысячи" [26]. Академик Б.Л. Смирнов [27, c.c.9-10]: "Бхагавадгита — одна их наиболее чтимых книг индийской литературы. Стало ходячей фразой, что знающий Гиту знает сущность Упанишад. Эту мысль впервые почти тысячу лет назад высказал один из величайших индийских философов Шанкара. … Европа познакомилась с Бахгавадгитой в 1785 г., когда вышел первый перевод памятника на английский язык, сделанный Чарльзом Вилькинсом".
Что же написал Свами Прабхупада? Видимо, один из многочисленных комментариев к Гите, под известным названием "Бхагавадгита как она есть". Уж не познакомился ли уважаемый ученый с "бесспорными и общеизвестными фактами" на сайте другого одиозного исследователя, А.Л. Дворкина?
Хотим задать отнюдь не риторический, а вполне проблемный вопрос: а может ли ученый, не знающий, что такое Бхагавадгита, Упанишады, Махабхарата, вообще серьезно изучать языческую культуру русского народа? Может ли он делать основательные выводы о наличии или отсутствии параллелей между этническими процессами, если коренным образом не знает одного из базовых и лучше всего письменно сохранившихся источников индоевропейской культуры?
Желающий убедиться в актуальности сопоставления древнерусской культуры и памятников ведической письменности может ознакомиться, например, с работой М.Серякова "Голубиная книга", исследующего соответствующие поликультурные параллели и ассоциации [28].

Мы уже показали выше, что В.А. Шнирельман как-то странно "посчитал женщин" в руководящем составе Круга Языческой Традиции. Настолько же "достоверны" его заявления о месте женщины в языческом ритуале, процессе принятия общественных решений и др.
"… следует различать, с одной стороны, женский образ в их духовных представлениях и верованиях, а с другой — реальное место женщин в ритуальной обрядности. Специальный анализ обнаруживает значительный разрыв между этими двумя сферами неоязыческой культуры. Действительно, если женский образ играет важную роль в их верованиях, то в реальной ритуальной практике женщины, как правило, находятся на подсобных ролях.
… Правда, в последние годы роль женщин как будто возрастает. Некоторые из них даже возглавляют общины…
… Феминизм у русских неоязычников остается маргинальным течением."
Выражение "как будто возрастает" прямо-таки подкупает своей простотой, оговоркой, свидетельствующей, что автор опять судит о ключевом социальном и антропологическом аспекте без обращения к достоверным данным, не вступая в общение с женщинами-язычницами Круга.
Верно замечено, пожалуй, лишь то, что язычество — неподходящая платформа для феминизма, в привычном западном смысле этого слова. Женщина-язычница, как правило, точно знает, что она не мужчина, и не может быть на него в точности похожа, и ни в коем случае не стремится точно копировать мужские задачи. Роль женщины в ритуале в большей степени определяется внутренней силой и влиянием, чем видимыми телодвижениями и тем более громкими заявлениями. Женщины в ритуалах чаще всего чуждаются торжественных декламаций, но их внутренний монолог определяет скрытые пружины происходящего.
Есть ряд ритуалов, которые проводится именно женщинами. Автор выделил культ богини Макоши, потому что в нем присутствуют отчасти вызывающие феминистические детали. И видимо, не побывал хотя бы на Царицынском капище в Москве и не имел возможности наблюдать, что у столпа богини Лады почти всегда лежат какие-нибудь пожертвования, а сам столп украшается венками, цветами, рукоделием.
Если женщина принимает участие в обсуждениях, ведет активную деятельность, или овладевает мужскими навыками (воинское искусство, ремесло), к этому также относятся с уважением, и ей никто ничего не запрещает. Нет правил, чем должна отличаться женщина от мужчины, а есть само собой разумеющееся, интуитивно хорошо воспринимаемое различие.
Погружение в природные культы, обряды под открытым небом естественно сочетаются с почитанием естественных семейных отношений и деторождения.
Тем не менее, мы можем говорить о некотором количественном дисбалансе между женщинами и мужчинами в язычестве в целом. Из данных психологии мы знаем, что женщины более конформны по сравнению с мужчинами; их приходу в язычество чаще мешают отношения с родственниками и негативно сформированное общественное мнение. Ситуация усугубляется там, где сообщество декларирует жесткую патриархальность и крикливую агрессивность. Обстановка тепла и доверия быстро возвращает равновесие.
"… неоязычники, прежде всего, и оценивают женщину как воплощение плодоносной силы природы" — пишет Шнирельман, имея в виду "контекст деторождения". В реальности женское мышление и творчество, воздействие женщин на общественное мнение и настроение мужчин — один из важных факторов, способствующих развитию современного язычества к социально адаптивным формам.
Таким образом, роль женщины в языческом сообществе растет не "как будто", а вполне закономерно и осмысленно, и, безусловно, разнообразнее и перспективнее, чем в однозначно и догматически патриархальных религиях.