Борис Аверин - Владимир Набоков: pro et contra

Notes on the Morphology of the Genus Lycaeides (Lycaenidae, Lepido-ptera)// Psyche. 51. 1944. P. 119.

Notes on Neotropical Plebejinae (Lycaenidae, Lepidoptera) // Psyche. 52. 1945. P. 44.

Notes on the Lepidoptera of the Pyrenees Orientales and the Ariege // Entomologist. 64. 1931. P. 256.

The Female of Lycaeides Argyrognomon Sublivens // Lepidopterists' News. 6. 1952. P. 35.

Butterfly Collecting in Wyoming, 1952 // Lepidopterists' News. 7. 1953. P. 50.

Good Readers and Good Writers // Vladimir Nabokov. Lectures or Literature / Ed. by Fredson Bowers. London: Weidenfeld and Nicolson, 1980. P. 6. Русский текст — Книжное обозрение. 1989. 20 янв. № 3. С. 10 (пер. с англ. А. Люсого, С. Пасакрь).

К сожалению, от этого рассказа сохранилось только название. См.: Boyd Brian. Vladimir Nabokov. The Russian Years. P. 420–421, 428–429.

Автор статьи ссылается здесь на английскую автобиографию «Speak, Memory». Несмотря на то, что в общем английский текст отличается от русского, «Другие берега», приводимых в статье цитат это не касается, поэтому мы сочли возможным заменить ссылки на «Speak, Memory» ссылками на «Другие берега». — Пер.

Набоков В. Другие берега // Набоков В. Собр. соч. Т. 4. С. 135.

Другие берега. С. 144. Бойд дает блестящий комментарий к этому отрывку в предисловии к своей книге «Vladimir Nabokov. The Russian Years». P. 7–8.

Другие берега. С. 246.

Там же. С. 213.

Чуковский К. От двух до пяти. Минск: Народная Асвета, 1983. С.

Горький М. Полн. собр. соч.: В 25 т. М.: Наука, 1972. Т.15. С.138. В дальнейшем ссылки на это издание даются в тексте.

Иностранная литература. 1992. № 7. С. 233.

Imhof R. Contemporari Metafiction. A Poeto-Logical Study of Metafiction in English since 1939. Heidelberg, 1986. P. 9.

См.: Нива Ж. Два «зеркальных» романа тридцатых годов, «Дар» и «Мастер и Маргарита» // La Litteratura Russa del Novecento. Problem di poetica. Napoli, 1990. P. 95–105.

Earth J. The Friday Book. Essays and other Non-fiction. N. Y., 1984. P. 74.

Конкретные аспекты развернутого в «Даре» комментария к истории русской литературы рассмотрены в статье С. Карлинского, носящей характерное название «Роман Набокова „Дар“ как литературно-критическое произведение» (Slavic and East European Journal. 1963. № 7 (3)).

Ерофеев В. Русский метароман В. Набокова, или В поисках потерянного рая // Вопросы литературы. 1988. № 10. С. 136.

Johnson D. В. Worlds in Reflection. Some Novels of Vladimir Nabokov. Ann Arbor, 1985. P. 155.

«Презрение „я“ к тому неподлинному миру, в который это „я“ выгнано, по сути дела, редуцировало мир, свело его к набору аляповатых бутафорских декораций. Нарастающее из романа в роман ощущение бутафорности мира связывает Набокова с символистским романом (А. Белый, Ф. Сологуб), но Набоков одновременно разрывает с ним, так как метафизический уровень переосмыслен им в категориях „земного рая“, то есть предельной, но здешней реальности» (Ерофеев Вик. Русский метароман Набокова, или В поисках потерянного рая // Вопросы литературы. 1988. № 10. С. 160).

Шаховская З. В поисках Набокова. Отражения. М., 1991. С. 44.

См.: Барковская Н. В. Художественная структура романа В. Набокова «Дар» // Проблемы взаимодействия метода, стиля и жанра в советской литературе. Свердловск, 1990.

Holquist M. Dialogism. Bakhtin and His World. Lnd. and N. Y., 1990. P. 28.

Кузнецов П. Утопия одиночества. Владимир Набоков и метафизика // Новый мир. 1992. № 10. С. 244, 249.

Набоков В. Лолита. Роман. М., 1989. С. 355.

С философией творчества, воплощенной Набоковым в «Даре», несомненно перекликаются воззрения еще одного его современника — Я. Э. Голосовкера, создателя философии «имагинативного абсолюта». Как и Набоков, Голосовкер убежден в том, что «культурное сознание имагинативно по своей природе и реально, т. е. оно есть имагинативная реальность, которая для нас реальнее любой реальности вещной… Только в культуре есть абсолютное, т. е. чистое постоянство. В природе нет чистого постоянства. В природе оно относительно: дано в качестве тенденции. Для человека высшая идея постоянства — бессмертие. Только под углом зрения бессмертия возможно культурное, т. е. духовное творчество. Утрата идеи бессмертия — признак падения и смерти культуры. Такое устремление к бессмертию в культуре и выражается как устремление к совершенству… Все высшие идеалы и вечные идеи… суть не что иное, как утверждение постоянства в символах бессмертия и абсолюта. Они суть смыслообразы культуры» (Голосовкер Я. Э. Логика мифа. М., 1987. С. 118, 125).

«…Сама по себе фигура Чернышевского связана с образом отца поэта, с его экспедициями в Азию, с поисками отца, с потерей отца. Ведь Чернышевский — отец русской интеллигенции, забытый отец, от которого все отвернулись по его возвращении из ссылки (и это тот период его жизни, когда Федор Годунов сочувствует ему), он одновременно и король Лир, и Христос…»

Н. В. Барковская отмечает, что связь образа кольца с Вечностью восходит к эстетике символистов, позаимствовавших этот символ в свою очередь у Ницще (см.: Барковская Н. В. Художественная структура романа В. Набокова «Дар». С. 40).

Ерофеев В. Набоков в поисках потерянного рая // Набоков В. Другие берега. М., 1989. С. 16.

Д. Бартон Джонсон обнаруживает анаграмму имени Зины в стихах Федора Константиновича, обращенных к музе и написанных им — что важно — еще до знакомства с Зиной: «Как звать тебя? Ты полу-Мнемозина, полу-Мерцанье в имени твоем…» (см.: Johnson D. B. Op. cit. P. 98–99).

«Любовь, разделенная Федором и Зиной, уникальна для романов Набокова, — пишет американский исследователь С. Паркер. — Хотя никто не усомнится в искренности чувств Гумберта к Лолите, а Вана и Ады к остальным персонажам „Ады“, но эти „Любови“ компромиссны, ибо основаны на деструктивном воздействии на других. Любовь между Федором и Зиной воплощает идеальный союз двух отдельных индивидуальностей, в котором ничья суверенность не нарушается…»

Анастасьев Н. Феномен Набокова. М., 1972. С. 209.

Существуют и сугубо негативные оценки набоковского отношения к смерти. Так, З. Шаховская считает, что оно свидетельствует об агностицизме писателя и, более того, о его «отчуждении от духовного» (см.: Шаховская З. В поисках Набокова. Отражения. С. 82–92). Современный критик П. Кузнецов, отмечая (вслед за В. Е. Набоковой): «некое тайное знание, привкус потустороннего постоянно проступает сквозь ткань набоковских текстов…», считает, что это знание остается у Набокова сплошь герметичным. Писатель, по его мнению, «приходит к полному солипсизму и оказывается наедине со своей тайной перед молчащей вселенной» (Кузнецов П. Утопия одиночества. Владимир Набоков и метафизика // Новый мир. 1992. № 10. С. 247).