Дмитрий Писарев - Критика

В заключение моей статьи мне остается только довести до сведения публики неблагообразный поступок г. Дудышкина, касающийся уже лично меня. В июльской книжке «Русского слова» я поместил статью об одной книге Молешотта; [79]статья эта, как и следовало ожидать, не понравилась г. Дудышкину, как почитателю г. Юркевича. Желая побить Чернышевского его же оружием, г. Дудышкин воспользовался моею статьею, чтобы показать, до каких нелепых заключений доводит гибельное лжемудрие. «Школа, к которой принадлежит г. Чернышевский, — пишет ученый критик, — говорит нам: ни нравственных, ни общественных причин в развитии общества не существует, существуют одни материальные причины». Затем следует выписка из моей статьи, выписка изумительно нелепая по своему содержанию; вот она: «Бедная Ирландия никогда не выйдет из того несчастного положения, в котором находится, пока будет есть картофель и не заменит его чечевицею или бобами; реформация, сильно развившаяся на севере Германии, обязана своими успехами введению в употребление чаю; английская революция обязана своим страстным характером кофею; повсеместное развитие идей в начале XVIII столетия происходит от введения в общее употребление чаю и кофе». Прочитав эту выписку, я ужаснулся. Неужели я мог написать такую чепуху? Неужели я нашел в английской революции страстный характер и вывел его из кофе? Неужели я объяснил реформацию чаем? Во мне шевельнулось сомнение, я внимательно просмотрел всю мою статью и совершенно успокоился. Того места, которое выписал г. Дудышкин, в ней положительно нет. Говорится в ней и об Ирландии, и об северной Германии, об чае и кофе, но только в разных местах и совсем не так, как выписывает г. Дудышкин. Вот, например, об Ирландии («Русское слово», 1861, июль, «Иностр лит», стр. 31):

«Может ли, — восклицает Молешотт, — ленивая картофельная кровь придавать мускулам силу для работы и сообщить мозгу животворный толчок надежды? Бедная Ирландия! Твоя бедность родит бедность! Ты не можешь остаться победительницею в борьбе с гордым соседом, которому обильные стада сообщают могущество и бодрость».

А вот что сказано о реформации и о чае (стр. 50): «Генрих Кениг говорит, что кофе принадлежит католикам, а чай — протестантам. Действительно, тщательные наблюдения показали, что кофе развивает силу воображения, а чай изощряет критическую способность ума; в северной Германии преобладает чай, в южной — кофе. Движение идей, начавшееся в XVIII столетии, совпадает с введением в Европе чая и кофе во всеобщее употребление». Эти слова составляют почти буквальный перевод из Молешотта. О страстном характере английской революции, о распространении реформации посредством чая — ни слова. Нелепости, сочиненные г. Дудышкиным, по всем правам принадлежат ему самому. Не знаю, как оправдает или объяснит свой поступок г. Дудышкин; я считаю этот поступок бесчестным и печатно называю его литературным подлогом.

1861 г. 3 сентября.

Впервые напечатана в кн. 5 (гл. I–X) и кн. 9 (гл. XI–XVII) журнала «Русское слово» за 1861 г. Первая часть статьи датирована в журнале: «1861. 12 мая»; вторая: «1861. 3 сентября». Затем статья вошла в ч. 9 первого издания сочинений (1868).

При опубликовании в журнале статья подверглась цензурным искажениям. Особенно значительны были они в первой ее части (гл. II, III, IV, V, VI и VII), а также в главе XV. Оказались исключенными или измененными те места, где говорилось о крепостнических отношениях, об угнетении личности и социальном неравенстве, о подавляющем влиянии «авторитетов» и т. д. Ниже в примечаниях отмечаются наиболее существенные из этих искажений журнального текста. В журнальном тексте имелись и другие мелкие отличия от текста первого издания, не связанные с цензурными изменениями.

Здесь статья воспроизводится по тексту первого издания с внесением некоторых мелких исправлений по тексту журнала.

Статья составляет важный эпизод в борьбе между журналистикой революционно-демократического направления и органами реакционной и либерально-охранительной печати. Изложив в первой части статьи ту идейную программу, которую он отстаивал в это время (см. об этом вступительную статью), Писарев посвятил вторую часть статьи острой полемике с реакционной и либеральной журналистикой. Он первый выступил здесь в защиту Чернышевского и его направления от нападок и инсинуаций со стороны реакционной прессы. Поход против революционных демократов в 1861 г. начал реакционный публицист М. Катков в журнале «Русский вестник». В заметке «Несколько слов вместо «Современной летописи» (э 1 «Русского вестника»), в статье «Старые боги и новые боги» (э 2) Катков ополчился на материалистические идеи Чернышевского и его последователей. В э 5 «Русского вестника» были напечатаны извлечения из статьи реакционного философа П. Юркевича, пытавшегося «опровергнуть» философские взгляды Чернышевского, выводы его знаменитой работы «Антропологический принцип в философии». «Русский вестник» Каткова, выдавая себя за орган солидной «научной» критики и прикрываясь отдельными либеральными фразами, систематически клеветал на революционных демократов, пытался представить их людьми невежественными, отрицателями ради отрицания и т. д. (статья Каткова «Наш язык и что такое свистуны?» в кн. 3, его же заметка «По поводу полемических статей в «Современнике» в кн. 6 и др.). К «Русскому вестнику» присоединился и журнал «Отечественные записки», бывший в это время органом либерально-охранительного направления. В кн. 8 этого журнала за 1861 г. было помещено сразу шесть статей, ставивших целью дискредитировать «Современник» и его редактора. В яростных нападках на «Современник» и революционно-демократическую литературу приняли участие и другие реакционные журналы — «Домашняя беседа», издававшаяся мракобесом Аскоченским, «Время», «Библиотека для чтения».

Чернышевский, наряду с другими статьями, посвященными резкой критике реакционной политики и идеологии, поместил в кн. 6 и 7 журнала «Современник» за 1861 г. две статьи под общим названием «Полемические красоты». В них была дана отповедь «Русскому вестнику» и «Отечественным запискам». «Полемические красоты» Чернышевского вызвали новый прилив яростного раздражения и клеветнических измышлений в реакционных журналах. Именно в этот момент и появилась вторая часть статьи Писарева, вскрывавшая реакционную подоплеку выступлений «Русского вестника» и «Отечественных записок» и показавшая бессилие их попыток «опровергнуть» Чернышевского. В связи с общим подъемом революционного движения в стране во второй половине статьи с особой силою и прямотой были высказаны Писаревым требования устранить и разбить то, что обветшало и мешает свободному развитию народа. Несмотря на отдельные расхождения с выводами Чернышевского в этой статье (см. возражения Писарева по поводу положений статьи Чернышевского «О причинах падения Рима»), Писарев выступил здесь как убежденный сторонник революционно-демократического направления, в защиту журнала «Современник» и его руководителей. Именно так и было воспринято читателями это его первое крупное выступление в демократической журналистике. Реакционеры я либералы увидели в Писареве нового талантливого и опасного врага. Статья Писарева подверглась нападкам со стороны «Русского вестника» в том же году. Характерна в этом смысле и запись в дневнике цензора А. Никитенко от 14 октября 1861 г.: «В «Русском слове» появился новый пророк в модном направлении - Писарев. Он… теперь поместил в «Русском слове» статью «Схоластика XIX века и процессы жизни» (Никитенко здесь исказил название статьи, объединив ее с другой статьей Писарева «Процесс жизни», также опубликованной в кн. 9 «Русского слова». — Ред.), Прочитав ее, признаюсь, я даже раздражился, и в этом расположении духа я говорил слишком горячо, делая мой доклад (в Главном управлении цензуры. — Ред.)» (А. В. Никитенко, Моя повесть о самом себе, т. II, СПб. 1905, стр. 45).