А. Сергеев - Реализм и миф в творчестве Й. В. Йенсена

В 1906 г. Йенсен публикует свой первый сборник поэтических произведений — «Стихотворения». Одни из них были написаны еще в середине 1890-х гг. и опубликованы в различных журналах, другие органически вошли в художественную ткань его прозаических произведений. Опираясь главным образом на традиции Уитмена, служившего для него воплощением «мужественного начала» в культуре и обладавшего необычайным талантом «превращать в музыку холодную прозу современности», Йенсен в центральном стихотворении сборника «Интерференция» выражает свое поэтическое кредо: лирическое «я» поэта ощущает всю полноту бытия, когда его представления о «конечности всех вещей» напрямую соприкасаются с ощущением «высшего чуда жизни». Он испытывает наслаждение от осязания самых обыденных вещей в окружающем его мире («За завтраком»), с восторгом наблюдает, как цветущее дерево на ветру вспыхивает искрами, словно «бессмертный костер» («Красное дерево»). Реальное, материальное начало и начало духовное, идеальное взаимодействуют и дополняют друг друга. В своем поэтическом творчестве Йенсен стремится к обновлению национальных художественных традиций. Он смело вводит в датскую поэзию «свободный стих», его поэтический язык сближается с разговорной речью.

Почти одновременно с созданием «американских» романов о современности Йенсен ставит перед собой еще одну, более сложную задачу — на основе теории эволюции реконструировать в художественной форме процесс формирования и развития человечества в далеком прошлом. Для выполнения этой задачи писателю потребовалось почти четырнадцать лет жизни. В результате было создано главное художественное произведение Йенсена — монументальный эпический цикл «Долгий путь» (1908–1922). Но еще до того, как приступить к работе, писателю стало ясно, что традиционный метод психологического повествования, мастерски разработанный в романах «Падение короля», «Мадам Д’Ора» и «Колесо», не отвечает новым художническим задачам. Осмысление проблем культурно-исторического развития человечества и его художественное воплощение потребовало от Йенсена разработки нового творческого метода, в котором непосредственное изображение действительности в художественном произведении заключало бы в себе более глубокий, философско-обобщающий смысл.

С 1907 по 1912 г. Йенсен выпустил в свет четыре сборника небольших по объему новелл, зарисовок, фрагментов, наполненных аллегорическим и философским содержанием, которым он дал название «Мифы»: «Мифы и охота» (1907), «Новые мифы» (1908), «Мифы, новый сборник» (1910), «Мифы, четвертый сборник» (1912). К этому жанру писатель впоследствии обращался неоднократно. [1] «Мифы, третье издание» (1924), «Мифы, четвертый том» (1928), «Избранные мифы» (1931), «Пизанг. Мифы, пятый том» (1932), «Поле. Мифы, шестой том» (1932), «Остров тюленей. Мифы, седьмой том» (1933), «Божья коровка. Мифы, восьмой том» (1940), «Мельница. Мифы, девятый том» (1944). К сборникам мифов по своим повествовательным особенностям примыкают сборники новелл «Леса» (1904) и «Экзотические новеллы» (1907). В свою очередь, как и «Мифы», внутренней философской идеей объединены все произведения романного цикла «Долгий путь», которые, если их читать в следующем порядке: «Потерянная страна» (1919), «Ледник» (1908), «Норне-Гест» (1919), «Походы кимвров» (1922), «Корабль» (1912), «Христофор Колумб» (1921), в мифологической форме воссоздают историю человечества от доледникового периода до эпохи великих географических открытий.

Называя мифами значительную часть своих художественных произведений, сам Йенсен считал себя основоположником нового литературного жанра. По словам писателя, он решил создать его, подобно тому, как Х.К. Андерсен создал в литературе жанр литературной сказки. В программной статье «Миф как форма искусства», открывающей сборник литературно-художественных и публицистических произведений «Дневник 1916 года» (1916), Йенсен писал, что в основу мифов были положены сиюминутные впечатления, воспоминания детства, наблюдения за людьми и животными, и все мифы служат иллюстрацией каких-либо идей или теорий, так как «всякое описание действительности в ее связи со временем является мифом и может быть спроецировано на вечность». В этой же статье он дал и другие определения мифа: «миф — это художественное изображение прошлого сквозь призму настоящего», «миф — это картина природы, воплощенная во времени», «миф — это ритм универсума, запечатленный в художественной форме» и др. И хотя некоторые из них по сути своей являются метафорами, не дающими научной характеристики понятия, все они выражают стремление художника в произведении искусства запечатлеть универсальную картину мира — природы, человека, истории. Как ранее в лирике, преходящее и сиюминутное под пером писателя должно стать элементом прошлого, настоящего и будущего, отдельный природный феномен должен вобрать в себя весь динамичный процесс бытия.

Именно явления реального, действительного мира, в их подразумеваемом соприкосновении с вечностью, должны были стать предметом самого пристального внимания художника. Примером может служить запечатленная во многих мифах удивительно поэтичная картина окружающей природы. В мифе «Фудзияма» вид священной японской горы, которую писатель наблюдал во время кругосветного путешествия, вызывает у него ощущение «космической свежести» земли и «рассеивает всякие мечты об ином бытии, чем то, в котором мы пребываем». «Я понял, что ожидаемый нами возвышенный мир есть тот самый, который нас окружает, но мы никогда в каждое конкретное мгновение не можем его понять, мы в нашей будничной жизни слишком слепы, чтобы разглядеть его». Эта мысль о примате реально существующего над потусторонним проходит красной нитью не только через художественное творчество, но и через публицистику писателя в 1910-е и 1920-е гг. Йенсен постоянно обращается к ней в эссе, затрагивающих проблемы эволюционной теории и художественного творчества (сб. «Введение в наш век», 1915; «Эстетика и развитие», 1923; «Эволюция и мораль», 1925 и др.) «В окружающей нас жизни и в нас самих живут неисследованные миры, они более ценны, чем все то, что подразумевалось под неопределенным по смыслу словом «мистическое…». «Наше существование заключает в себе огромные возможности, оно исполнено высокой поэзии, вполне способной заменить религиозные представления об ином, лучшем мире», — пишет Йенсен в статье «План «Долгого пути» в литературно-публицистическом сборнике «Эстетика и развитие», подводящем итоги его работы над художественной эпопеей и раскрывающем замысел ее создания.

Свою идею культурно-исторического развития человечества от доледникового периода до эпохи великих географических открытий, разработанную на основе эволюционной теории, Йенсен воплощает в эпопее «Долгий путь» в форме философско-мифологических обобщений. В центральной статье сборника «Роман и миф» он вновь возвращается к определению мифа в художественном произведении и характеризует свой метод как мифологический, поскольку в персонажах «Долгого пути» доминирует проявление не социального или индивидуального, как в традиционном романе, а родового начала. «Мои герои, осваивающие условия существования, по сравнению с героями традиционного романа, разумеется, не более чем чистые абстракции. Но все же, разве они не люди в ином, более широком, родовом отношении?». Мифологический метод, по мнению Йенсена, примененный в данном случае к анализу явлений прошлого, не только не сужает, а напротив, необычайно расширяет познавательные возможности искусства.