Анатолий Луначарский - Том 1. Русская литература

(7) В работе «К критике гегелевской философии права» К. Маркс писал:

«Оружие критики не может, конечно, заменить критики оружием, материальная сила должна быть опрокинута материальной же силой; но и теория становится материальной силой, как только она овладевает массами»

(8) Поэму «Война и мир».

(9) Эти высказывания содержатся в статье В. Ф. Переверзева «Новинки беллетристики» («Печать и революция», 1924, кн. 5).

(10) Имеются в виду слова К. Маркса, приведенные Ф. Энгельсом в работе «К истории Союза коммунистов»:

«…стоит сравнить эти гигантские детские башмаки пролетариата с карликовыми стоптанными политическими башмаками буржуазии, чтобы предсказать этой Золушке в будущем фигуру атлета»

(11) Луначарский своими словами выражает мысль В. И. Ленина, сформулированную им в речи на III съезде РКСМ (см.: В. И. Ленин, Сочинения, т. 31, стр. 262).

А. В. Луначарский. Тифлис. 1929 год.

А. В. Луначарский. Начало 20-х годов.

Выступление А. В. Луначарского на сессии ЦИК СССР, посвященной десятилетию Октябрьской революции. Ленинград. Таврический дворец. 1927 год.

Титульный лист сборника В. Брюсова «Дали» с дарственной надписью автора.

А. В. ЛУНАЧАРСКИЙ

СОБРАНИЕ СОЧИНЕНИЙ В ВОСЬМИ ТОМАХ

ЛИТЕРАТУРОВЕДЕНИЕ КРИТИКА ЭСТЕТИКА

ТОМ ПЕРВЫЙ

РУССКАЯ ЛИТЕРАТУРА

СТАТЬИ, ДОКЛАДЫ, РЕЧИ (1903–1933)

РЕДАКЦИОННАЯ КОЛЛЕГИЯ: И. И. АНИСИМОВ (главный редактор), Н. Ф. БЕЛЬЧИКОВ, Г. И. ВЛАДЫКИН, У. А. ГУРАЛЬНИК, А. И. ОВЧАРЕНКО (заместитель главного редактора), Ю. Г. ОКСМАН, Р. М. САМАРИН, М. Б. ХРАПЧЕНКО, И. С. ЧЕРНОУЦАН, В. Р. ЩЕРБИНА

Редактор первого тома: Н. Ф. БЕЛЬЧИКОВ

Оформление художника: И. И. ФОМИНОЙ

Многим до сих пор памятна приветственная речь Луначарского на юбилее Академии наук СССР в 1925 году, которую он начал говорить по-русски, продолжал по-немецки, по-французски, по-итальянски, по-английски и закончил по-латыни. С детства он свободно владел также украинским языком, а в последний год своей жизни, назначенный в качестве советского чрезвычайного и полномочного представителя (посла) в Мадрид, за короткое время сделал крупные успехи в овладении испанским языком.

Архив Н. А. Розенель-Луначарской.

В. И. Ленин, Сочинения, т. 34, стр. 288.

Там же, стр. 322.

В. И. Ленин, Сочинения, т. 14, стр. 8.

Там же.

Там же, т. 35, стр. 58.

В. И. Ленин, Сочинения, т. 35, стр. 66.

В. И. Ленин, Сочинения, т. 10, стр. 31.

Сб. «Дооктябрьская „Правда“ об искусстве и литературе», 1937, стр. 28.

ЦПА ИМЛ при ЦК КПСС, опись I, фонд 142, ед. хр. 416 и 419.

«Дом искусств», 1921, № 1, стр. 45.

«Искусство коммуны», 1918, № 4.

В. И. Ленин, Сочинения, т. 29, стр. 308.

«Печать и революция», 1921, кн. I, стр. 5.

Речь, произнесенная на открытии памятника Радищеву в Петрограде 22 сентября 1918 г. (Авторское примечание 1923 г.) Далее подстрочные примечания, кроме случаев, специально оговоренных, принадлежат А. В. Луначарскому. — Ред.

К сожалению, прекрасный бюст уже не стоит перед Зимним дворцом. Скоро придет время, когда мы вернемся к постановке памятников великим революционерам уже в бронзе. Многие из временных памятников в Петербурге были хороши, в Москве они были гораздо менее удачны. (Примечание 1923 г.)

Стенограмма речи на торжественном заседании, посвященном памяти А. С. Грибоедова, 11 февраля 1929 г.

с комической стороны (франц.). — Ред.

смертельного (от франц. macabre). — Ред.

Здесь и ниже курсив А. В. Луначарского. — Ред.

Из статьи к 75-летию со дня смерти Гоголя, написанной в 1927 году.

Революция, конечно, сильно ослабила это явление, но не устранила его. (Примечание 1923 г.).

полностью (лат.). — Ред.

После меня хоть потоп (франц.). — Ред.

людоедства. — Ред.

Знак вопроса к утверждению Герцена поставлен А. В. Луначарским. — Ред.

Если под свободным человеком принято понимать либерала, хотя бы эсерствующего, либо меньшевиствующего, то Герцен вполне прав. (Примечание 1923 г.).

Последующее представляет собою стенограмму речи на чествовании Герцена по поводу пятидесятилетнего юбилея в Москве в 1920 г. [Примечание 1923 г.]

Достоевский, подходивший к делу сложнее, высмеивая пророческую миссию Гоголя вообще, высмеивает и это место, вкладывая его почти полностью в уста Фомы Опискина («Село Степанчиково») 18 .

Достоевский, подходивший к делу сложнее, высмеивал пророческую миссию Гоголя вообще, высмеивал и это место из «Переписки», вкладывая его почти полностью в уста Фомы Опискина («Село Степанчиково»).

Всю эту школу Чернышевский прошел и ссылается на нее именно 3 , как на те линии, по которым вырабатывалось его мировоззрение. Это, между прочим, показывает, до какой степени Чернышевский действительно был нашим предшественником.

живой картиной (франц.). — Ред.

Здесь имеется в виду Гоголь в его расцвете, в тех его произведениях, которые создают действительный образ Гоголя. Таким образом, эта характеристика никак не относится к «Переписке с друзьями» и т. п.

См. «Феликс Дзержинский», Соцэкгиз, 1931, 340 стр.

очаровательно! (франц.) — Ред.

В основу статьи положена стенограмма доклада, читанного публично в 1924 году. [Примечание 1928 г.]

Всюду в кавычках не цитаты, а перифразы, по смыслу, однако, точные.

издательского. — Ред.

помни о смерти (лат.). — Ред.

Статья написана в 1918 году. [Примечание 1923 г.]

Считаю нужным выяснить здесь некоторые обстоятельства касательно писем В. Г. Короленко ко мне, писем, которые, благодаря чьей-то некорректности, оказались изданными за границей. 4 Во время пребывания моего в Полтаве в 1920 году я несколько раз виделся с Владимиром Галактионовичем. В результате нашей беседы им предложена была такая комбинация: он-де пришлет мне несколько писем, в которых откровенно изложит свою точку зрения на происходящие в России события. Я, с своей стороны, по получении писем, посоветуюсь с ЦК партии, удобно ли их печатать, причем за мною оставалось право ответить на них теми аргументами, которые я найду подходящими. Таким образом, письма должны были быть изданы как письма Короленко ко мне с моими ответами. К сожалению, какие-то особенности почты или передачи писем мне вообще повели к тому, что я получил лишь первое, второе и четвертое письмо, остальные до меня не дошли. Я два раза просил Короленко дослать мне не дошедшие до меня письма, но никакого ответа на это от него не получил. Затем последовала смерть писателя. Я вновь обратился к семье Короленко, прося дослать мне недополученные письма. Вновь никакого ответа, а затем — появление этих писем за границей без всякого моего ответа на них. Таковы обстоятельства, о которых ходит много неправильных слухов. Отношения между мною и Владимиром Галактионовичем в течение всего моего пребывания в Полтаве были самыми сердечными. [Примечание 1923 г.]