Лев Гомолицкий - Сочинения русского периода. Проза. Литературная критика. Том 3

На плакате - сельскохозяйственные машины, возле них рабочие с засученными рукавами. Надпись: - «Своевременным ремонтом уборочных машин и инвентаря обеспечим успешную уборку социалистического урожая». Да ведь это всё равно что призывать к «своевременной кормежке лошадей»!

Сверху большими буквами: «Твой брак?» Рисунок: лопнувший по швам новый ботинок, сюртук с оторванным рукавом, материя, разлезающаяся по ниткам, - их показывают с негодованием советские потребители. Внизу: - «Социалистическая промышленность терпит из-за брака миллионные убытки. Боритесь с браком».

Рядом, точно насмешка, во всей своей невинности красуется: «Культурно жить - производительно работать...»

–––––––

Первое, что бросается вам в глаза, - улыбающиеся на все лады, смеющиеся, показывающие зубы всех величин, всех возрастов и всех рас - лица. Улыбается крестьянин, натачивая косу, смеется деревенская девка-пололка, улыбаются рабочие, матросы, авиаторы, комсомольцы, дети, красноармейцы, улыбается Ворошилов, улыбается гармонист, окруженный хороводом гирльс на советский лад. Фоном этих улыбок - декорации фабрик, городов, машин. Иногда наоборот: фоном фабрики - улыбка. Фотомонтаж: на первом плане рабочий льет раскаленную массу из огромного котла - за ним часть гигантского женского лица, показывающего в широкой улыбке зубы. Другой (достойный этого) апофеоз: - улыбающаяся девушка в крестьянском костюме держит под уздцы лошадь, на которой сидит смеющийся молодой красноармеец (картинка, достойная витрины захолустного фотографа). А вот советская санатория, советский пляж, бега, маневры, первомайский парад... Это бесконечное позирование, этот балет на фоне фабричных панорам невыносимо приторен.

Задние комнаты выставки менее праздничны. Углубляясь в них, погружаешься в нарастающее тревожное чувство...

Снятая снизу на фоне облаков гигантская, расставившая ноги в сползающих брюках с поднятыми кулаками тень (силуэт) Ленина на трибуне. Фигура, источающая на мир безумие прямолинейного, схематически разграфленного ума.

Силуэты машин. Морщинистые, небритые (фотографии не ретушированы, так что каждая пора кожи, каждый прыщик виден, как в лупу), скуластые, насупленные, обнажающие в страшной улыбке десна - лица. И два женских портрета - так встают от тифа, так выглядят в последние дни чахоточные. Телесная оболочка изнуренная, истонченные безумием, тяжко нависнувшим над страною.

– Видения безумного мира, превращенного в фантастическую схему.

А рядом: горные хребты, пустыни, арктические белые пространства, степи, азиатские города с минаретами мечетей, кипарисовые рощи... И кажется непонятным, что вся эта дикая свободная природа до сих пор не растворила в себе кривляющуюся темную тень безумца на трибуне - этот гротеск, заслоняющий вечную глубину и красоту человеческого лика и лика Господнего мира...

Меч . Еженедельник, 1934, № 11-12, 22 июля, стр.30-31. Подп.: Е. Н-г.

Блока нельзя любить мало, а, любя много, надо любить всего.

Любовь к нему росла во мне вместе со мною. Узнал его, когда уже человекa не было. В первые годы после смерти. Годы, творившие легенду о Блоке. Не по живому имени, живым стихам еще живого голоса - по «полному» собранию сочинений, биографиям, воспоминаниям.

Так же, как узнавал Пушкина. Только Пушкина - в детстве, Блока - в юности.

Читал его и о нем, как любил тогда читать - в поле, в огненном дыме вечерних зорь. А зори в тот год, как и в стихах Блока, были заревами - дымными и кровавыми. Читал вместе с Добротолюбием. И больше ничего тогда не читал, потому что был слишком переполнен рождением во мне человека - а Блок и Добротолюбие были для меня не чтением, - духовным деланием - школой.

Тогда же, читая биографию Блока Бекетовой, я узнал, что сочетание это было не случайно. Блок знал Добротолюбие. И того Евагрия, которого я делал духовным отцом, Блок называл своим. Бекетова приводит отрывок из письма Блока (изд. Алконост 1922, стр.210-211):

«Я достал первый том того “Добротолюбия” - Filokalia - любовь к прекрасному (высокому), о котором говорила О. Форш. Это, собственно, сокращенная патрология - сочинения разных отцов церкви, подвижников и монахов (5 огромных томов). Переводы с греческого не всегда удовлетворительны, “дополненные” попами, уснащенные церковно-славянскими текстами из книг св. Писания В. и Н. Завета (неизменно неубедительными для меня). Всё это отрицательные стороны. Тем не менее, в сочинениях Евагрия (IV века), которые я прочел, есть гениальные вещи. Он был человеком очень страстным, и православные переводчики, как ни старались, не могли уничтожить того действительного реализма, который роднит его, напр., со Стриндбергом. Таковы, главным образом, главы о борьбе с бесами - очень простые и полезные наблюдения, часто известные, разумеется, и художникам того типа, к которому принадлежу и я. Выводы его часто неожиданны и (именно по-художнически) скромны; таких человеческих выводов я никогда не встречал у “святых”, натерпевшись достаточно от жестокой и бешеной новозаветной “метафизики”, которые людей полнокровных (вроде нас с тобой) запугивают и отвращают от себя. Мне лично занятно, что отношение Евагрия к демонам точно таково же, каково мое - к двойникам, например, в статье “О символизме”. Вечный монашеский прием, как известно, - толковать тексты св. Писания, опираясь на свой личный опыт. У меня очень странное впечатление от этого: тексты все до одного остаются мертвыми, а опыт - живой» [264] Письмо от 16 июня 1916 г. М.А. Бекетова. Александр Блок. Биографический очерк (Петербург: Алконост, 1922), стр.210-211. Tо же письмо Блока по этой же книге Гомолицкий привел в своих примечаниях к «Ромaну в стихах». Более точно текст письма приведен в изд.: Александр Блок. Собрание сочинений в восьми томах. Том 8. Письма. 1898-1921 (Москва-Ленинград: ГИХЛ, 1963), стр.463-464. .

_______

(К Музе) [265] А.А. Блок. Полное собрание сочинений и писем в двадцати томах. Том 3. Стихотворения. Кн. 3 (1907-1916) (Москва: Наука, 1997), стр.7.

Пурпурово-серый круг - не видоизменение ли «умного света» Антония Великого? Эта напряженная экстатичность души вяжет одним узлом подвижника и поэта.

Тема: - напряжение лирического творчества, может быть, одна из ступеней духовной школы, подвижнического пути. Во всяком случае, истинным поэтам даются те же прозрения, что давались подвижникам. Мы мало ощущаем это только по малому знанию жизни святых. Но вот, для примера, первое попавшееся сопоставление (даже не Блок):

Анна Ахматова (Anno Domini стр.57 изд. «Алконост» 1923) –