А. Долинин - Владимир Набоков: pro et contra T2

Об одинаковой природе двух тоталитарных режимов Набоков писал тому же Уилсону еще в начале войны, неожиданно закончив свою сентенцию «прорывом» в литературу: «Почти двадцать пять лет русские, живущие в изгнании, мечтали, когда же случится нечто такое — кажется, на все были согласны, — что положило бы конец большевизму, например, большая кровавая война. И вот разыгрывается этот трагический фарс. Мое страстное желание, чтобы Россия, несмотря ни на что, разгромила или, еще лучше, стерла Германию с лица земли, вместе с последним немцем, сравнимо с желанием поставить телегу впереди лошади, но лошадь до того омерзительна, что я не стал бы возражать. Для начала я хочу, чтобы войну выиграла Англия. Затем я хочу, чтобы Гитлера и Сталина сослали на остров Рождества и держали там вместе, в близком соседстве. А затем — я понимаю, все произойдет до смешного иначе — пусть страшные кадры горестных событий невпопад перебьет автомобильная реклама». [71] Письмо В. Набокова Э. Уилсону от 18 июля 1941 г. // Звезда. 1996. № 11. С. 115.

«Отвергая выбор — или Сталин, или Гитлер, — писатель объявил: ни Сталина, ни Гитлера». [72] Геллер М. Набоков и политика // Cahiers de rémigration russe 2. Paris, 1993. Vladimir Nabokov et l'émigration. P. 15.

Конец «большой кровавой войны» ознаменовался новой волной послевоенной эмиграции. Освобожденные из лагерей Ди-Пи [73] D. P. — Displaced Persons — перемещенные лица (англ.). Бывшие советские граждане после окончания войны несколько лет находились в специальных лагерях Ди-Пи в ожидании виз на въезд в различные страны. «власовцы», «невозвращенцы» — неоднородный социальный состав бывших «советских» людей влился в Европу, Америку, Австралию.

С начала 1940-х гг. центр русской эмиграции переместился в США. Здесь предстояло возродить те общественные организации и институты, которые лежали в основе культурной и социальной жизни русской диаспоры. Именно здесь возникает свободная пресса демократического направления и первое русское издательство. Еще с 1910 г. в Нью-Йорке выходила газета «Новое русское слово», предоставившая теперь свои страницы «новым» авторам. Во время войны газета занимала «оборонческую» позицию. «…в Европе больше нет ни газет, ни журналов, ни издательств для русских. Эта счастливая полоса кончилась. Я живу вашей нью-йоркской газетой, платящей мне гроши, но печатающей обильно», — писал М. Осоргин Зензинову из свободной зоны Франции. [74] М. Осоргин — В. Зензинову. 17 января 1941 г. (BAR. Zenzinov Papers. Box 2).

Первыми были возрождены политические издания. В 1940 г. в Америку вместе со своим журналом переехали основатели «Социалистического вестника» Р. А. Абрамович, Д. Ю. Далин, Ф. И. Дан. Официальный орган РСДРП продолжил свое существование в Нью-Йорке. С апреля 1941 г. Ф. И. Дан решает издавать свой журнал «Новый путь», считая возможной эволюцию большевистского режима.

В следующем году в Нью-Йорке выходят сразу два литературно-художественных журнала: «Новоселье» и «Новый журнал» [75] «Новоселье», Нью-Йорк, 1942–1948; Париж, 1949–1950. Редактор — С. Ю. Прегель (1897–1972). Об истории журнала см.: Юниверг Л. Скромное, но полезное русское дело. Из истории журнала «Новоселье» // Евреи в культуре русского зарубежья. Т. 4. С. 229–244. О «Новом журнале» см. примеч. 2 к письму № 17. . В первом номере «Новоселья» была заявлена его программа: «Мысль о России, обращенность к России — будет руководящим началом всей нашей деятельности» [76] Новоселье. 1942. № 1. С. 3. . В первых двух номерах «Новоселья» Зензинов публикует воспоминания детства и юности. [77] См.: Зензинов В. М. Из воспоминаний // Новоселье. 1942. № 1. С. 25–35; № 2. С. 24–37. В первых трех номерах «Нового журнала» Набоков помещает прозу и стихи [78] «Ultima Thule» — 1942. № 1. С. 49–77; «Русалка» — 1942. № 2. С. 181–184; «Слава» — 1942. № 3. С. 157–161. . «Новый журнал» станет ведущим журналом русского зарубежья. И Зензинов, и Набоков будут сотрудничать в нем на протяжении многих лет.

В мае 1941 г. уже успевший освоиться Зензинов начинает издавать политический журнал. Он назовет его «За свободу». Быть может, в память о Борисе Савинкове (о котором восторженно напишет в воспоминаниях), издававшем в 1921 г. в Варшаве журнал с таким же названием. Журнал «За свободу», заявленный как орган партии эсеров, становится альтернативой просоветским изданиям в Париже. В нем сотрудничали сам Зензинов, М. Вишняк, С. Соловейчик, В. Чернов, Н. Авксентьев, Д. Шуб, Г. Федотов. Журнал рассылался в разные страны, в лагеря Ди-Пи, но большая часть — во Францию, где угар советского патриотизма задушил свободную русскую прессу.

«Направление большей части русских журналов и газет в Америке вызывает во мне не только несогласие, но и возмущение (напр., „За свободу“ и „Соц. вестник“, которые мне присылают). Предположу, что „Новоселье“ другого направления. Недопустимо восстанавливать западные державы против своей родины…» — писал Н. Бердяев. [79] Н. А. Бердяев — С. Ю. Прегель. 14 октября 1942 г. Цит. по: Юниверг Л. Скромное, но полезное русское дело… С. 237.

Три автора вызвали особый гнев редакции газеты «Советский патриот»: Федотов, Вишняк, Зензинов. «Одержимые злобой» — так называлась статья о них С. И. Руденко. [80] Советский патриот. 1945. 31 августа. Но журнал «За свободу» продолжал дискутировать с парижским изданием. В одном из номеров была опубликована статья Г. П. Федотова «Ответ Н. А. Бердяеву»: «…угар советофильства прежде всего питается военными триумфами России. Мало кто сумел сохранить трезвость ума и сердца. Увы, Бердяев поддался общему психозу. В своих первых статьях, еще в „Советском патриоте“, — он славил революцию за то, что она вернула русской армии ее былую непобедимость, утраченную в последние годы монархии. Читая, не веришь своим глазам. Бердяев судит политический строй по его военной мощи!.. Будущее покажет, найдет ли в себе силы старый, ослепший орел для нового героического взлета или ему так и суждено окончить свои дни в плену у облепившего его просоветского черносотенства». [81] Федотов Г. П. Ответ Н. А. Бердяеву // За свободу. 1946. № 17. С. 57–69.

«Время оккупации, — писал В. Яновский, — Бердяев провел в героическом и почетном одиночестве. После победы, в которой русские „катюши“ сыграли такую большую роль, „признание“ Бердяевым сталинской империи было так же психологически неизбежно, как и визит Маклакова на рю Гренель». [82] Яновский В. Поля Елисейские. С. 164.

В письмах парижских корреспондентов Зензинова — отклики на присылку журнала.

«Многоуважаемый Владимир Михайлович! Я давно уже получил любезно присланный мне вами сентябрьский номер „За свободу“, — извините, что до сих пор не поблагодарил Вас. После той „русской прессы“, которую мы имеем здесь („Сов. патриот“ и „Русские новости“), в которых действительность отражается как в кривом зеркале, чтение Вашего журнала действует как свежая холодная вода…» [83] А. Вельмин — В. Зензинову. 9 октября 1946 г. (BAR. Zenzinov Papers. Box 2). «Вы, несомненно, достаточно представляете себе здешние „Русские новости“ и до какого морального падения дошел редактор их Ступницкий…» — писал А. Вельмин. [84] А. Вельмин — В. Зензинову. 30 августа 1948 г. (Там же). А. П. Вельмин — журналист и общественный деятель. В 1920–1930 гг. — варшавский корреспондент «Последних новостей» и представитель русского зарубежного архива в Праге. В 1936–1939 гг. — председатель Русского попечительского комитета в Польше, в годы войны — библиотекарь «Русского дома» в Варшаве. В августе 1944 г. вывезен в Германию. В последующие годы жил в Париже, корреспондент «Русской мысли».