А. Долинин - Владимир Набоков: pro et contra T2

С сердечным приветом.

Вера Набокова.

<���Нью-Йорк> 27 марта 1946

Дорогие Вера Евсеевна и Владимир Владимирович, чувствую себя очень виноватым перед Вами обоими и не знаю, удастся ли мне когда — на этом или на том свете — замолить мои прегрешения. Очень давно — несколько месяцев тому назад! — я получил письмо от Веры Евсеевны с рядом вопросов и честно собирался на него ответить. Но потом письмо куда-то затерялось, и это событие заросло травой забвения. Не подумайте, что я пытаюсь оправдаться — оправдаться я не могу. В числе заданных мне вопросов помню один: как навести справки о находящемся в Германии брате Владимира Владимировича? {76} И вот не так давно в пачке писем, переданных мне для ознакомления Давидом Натановичем Шубом {77} (одним из редакционных сотрудников еврейского «Форвертса» {78} — кажется, Вы его знаете, Владимир Владимирович), я нашел несколько строк, которые ниже выписываю целиком:

Berlin, November 4, 1945.

…I know that you are interested mainly in the Russians and in what happens under the Russians… I asked Nabokov what was the Soviet reaction when they heard his name. He said that in most it was this: «O, Nabokov, eto bolshoye imya» and they treat him with great respect. He even met a Soviet playwright, a Mayor Scheglov whom he knew from prerevolutionary school days, who also was quite warm toward him. Not all the Soviet officers recognize his name of course. One of them said: «Nabokov, oh yes, a famous bassoon player». {79}

Письма эти написаны сыном Д. H. Шуба — Борисом Шубом {80} , который в качестве сержанта американской армии давно уже находится в Европе и по делам службы много ездит по Германии и Австрии. Я попросил Давида Натановича объяснить эти фразы, и он рассказал, что Борис встретился в Берлине с Вашим братом (кажется, тоже военным?), с которым проводил много времени вместе и, кажется, даже путешествовал вместе. {81}

Вот все, что я знаю. Борис сейчас находится уже во Франции и, кажется, скоро вернется со службы домой, в Нью-Йорк, где находится его семья. Я знаю, что отец с ним все время в переписке, и потому на всякий случай сообщаю его адрес, если вы хотите запросить подробности или списаться с Борисом. Вот этот адрес:

Mr. D. Shub — 920 Riverside Drive, Apt. 43, New York 32.

Помню еще, что Вера Евсеевна спрашивала об Ильюше. Ничего определенного я до сих пор о нем не знаю. Знаю только, что все оставшиеся в живых из увезенных немцами так или иначе дали о себе знать. От Ильюши же нет никаких вестей. Значит… В разные фантастические слухи («говорил по советскому радио» и пр.) я не верю.

Давно НИЧЕГО РЕШИТЕЛЬНО не знаю о Вас, дорогой Владимир Владимирович. Не берите с меня примера — напишите о себе хотя бы несколько строчек. «Когда же Вы нас порадуете новым произведением?» Неужели насекомые Вас целиком съели? Говорят, Вы сделались американским гражданином {82} и потолстели. Правда ли это?

Знаете ли Вы, что Александр Федорович увез свою больную жену в Австралию? Она уже отсюда уехала приговоренной к смерти. А сегодня мне сообщили, что от него было письмо от 16 марта, что она безнадежна и большею частью находится даже без сознания. Развязка, очевидно, близка. У нее было что-то серьезное с почками и сердцем — говорили, что два члена ее семьи умерли от такой же болезни. {83}

Я живу благополучно — старею, но не чувствую этого. Собираетесь ли Вы когда-нибудь в Нью-Йорк?

<���Уэльслей?> 11-го января 1948 г. {84}

Дорогой друг,

прежде всего простите, что так долго не отвечал. Всей семьей благодарим за добрые пожелания и желаем Вам тоже всевозможных новогодних радостей.

Меня очень привлекает Ваше предложение выступить у Вас, но я должен — с грустью — просить Вас отложить на время этот план: завален работой! Напишу Вам заблаговременно, если наметится возможность приехать.

Позвольте приложить — отнюдь не в виде новогоднего подарка — небольшой чек на «За свободу». {85}

Искренне Ваш

В. Набоков

<���Уэльслей?> 18.VI.1948.

Дорогой мой Владимир Михайлович,

вот какая идея мне пришла в голову: не взять ли сюда все бумаги, книги и т. п., и смешавшиеся и попавшие к госпоже Симон {86} на чердак? Получив все сюда, мы с Вами разобрались бы в них здесь, и если бы среди них оказалось чужое, могли бы когда-нибудь переправить его обратно. Дело в том, что служащие United Nations, которые поедут в Париж, могут привезти с собой что хотят даром, — говорят.

М<���ожет> б<���ыть>, Терентьев {87} или кто-нибудь другой согласился бы включить в свой багаж те два-три ящика, в которые вещи, застрявшие у Симон, вероятно, поместились бы. Можно бы тогда попросить ее нанять кого-нибудь для того, чтобы их уложить. Известно ли Вам, сколько там всего? Во сколько ящиков войдет? Если Вам этот план покажется разумным, давайте поспешим с его осуществлением, т. к. это ведь редкий случай, который жалко пропустить.

С глубоким волнением прочитал, дорогой, Вашу замечательную, трогательную статью об Ильюше. {88}

Обнимаю Вас. Вера и Митюша шлют привет.

Ваш толстый американский друг

В. Набоков

Я надеюсь получить от Вас ответ очень скоро и, значит, еще сюда. А после 1-го мой адрес будет: 957 East State Street, Ithaca, NY. Буду там профессором в Корнеле. {89}

<���Нью-Йорк> 28 июня 1948

Милый Владимир Владимирович,

простите, задержался с ответом. Разумеется, на Ваш план я согласен. Пишу об этом сестре Ильюши (матери Наташи, т. е. м<���адам> Симон). М<���ожет> б<���ыть>, из этого что-нибудь и выйдет. Если от нее придет согласие, поговорю здесь с Терентьевым и попрошу его помочь нам. Как только получу ответ из Парижа, сообщу его Вам в Итаку. Почему бы сестре Ильюши {90} не согласиться — это только поможет ей разгрузиться от лишних вещей, постараюсь ей это внушить.

Желаю Вам на новом месте всего доброго. Там, говорят, чудесно!

10 Января 194<9> г. {91}

802, Е. Seneca

Ithaca, N Y.

Дорогой мой Владимир Михайлович,

я только что получил престранное известие: будто бы некий г. Солнцев, {92} журналист, бывший раньше при Мельгунове, {93} а теперь находящийся в Нью-Йорке, имеет у себя целую пачку моих писем к матери. Он мог их достать только из той части моих бумаг, которая находилась в квартире Ильи Исидоровича. Боюсь, что следовательно и остальные мои бумаги (да вероятно и Ваши), личные письма, манускрипты — «ходят по рукам».

Не знаю, удалось ли Вам организовать переправку этого нашего общего с Вами архива, сваленного на чердаке у племянницы И<���льи> И<���сидоровича>, сюда через посредство кого-либо из служащих U N. Но если нет, давайте как-нибудь организовывать эту пересылку за собственный счет. Пожалуйста, давайте сделаем это, не откладывая!

Не знаете ли Вы этого самого Солнцева? Нельзя ли достать его адрес?

С удовольствием читали о Вашей роли в деле умыкания раскаявшихся советчиков.