Август Стриндберг - Полное собрание сочинений. Том 1. Повести. Театр. Драмы

Кристина. Это зависит не от меня. Если Фрёкен так снисходительна, то тебе не годится отказывать. Иди уж и благодари за честь.

Жан. Говоря откровенно и не желая вас оскорбить, Фрёкен, я думаю, что с вашей стороны неосмотрительно танцевать два раза подряд с одним и тем же кавалером, особенно потому, что люди здесь очень склонны делать всякие намеки…

Юлия вспыльчиво. Что это значит? Какие намеки? Что вы хотите сказать?

Жан, смягчая тон. Если Фрёкен не хочет меня понять, то я должен говорить яснее. Это производит не совсем хорошее впечатление, если вы отличаете одного из ваших слуг перед другими, которые ожидают такой же честь.

Юлия. Отличаю! Что вам в голову пришло! Я просто поражена! Если я, хозяйка дома, удостаиваю своим присутствием танцы моей прислуги, когда я сама хочу танцевать, то понятно, что я выбираю того, кто знает это дело и не подвергнет меня опасности быть осмеянной.

Жан. Как прикажет Фрёкен. Я к вашим услугам.

Юлия кротко. Не говорите о приказании! Сегодня вечером мы все должны веселиться без чинов, как равные! Дайте мне вашу руку. Будь спокойна, Кристина, я не отниму у тебя жениха!

Жан подает Фрёкен руку и уводит ее.

Немая сцена должна быть исполнена так, как если бы актриса была действительно одна; в случае надобности она поворачивается к зрителям спиной; отнюдь не смотрит в зрительный зал; она не должна также спешить, из боязни, что публика потеряет терпение.

В отдалении слабые звуки скрипки, играющей экосез.

Кристина одна, подпевает музыке, убирает со стола, за которым ел Жан, моет тарелки на столе для мытья посуды, вытирает их и ставит в шкаф. Потом она снимает фартук, вынимает зеркальце из ящика в столе, прислоняет его к кувшину с сиренью, стоящему на столе, зажигает свечу и греет на ней шпильку, которой завивает себе волосы на лбу. Потом подходит к стеклянной двери и прислушивается; затем снова подходит к столу, находит на нём платок, забытый Фрёкен Юлией, берет его и нюхает; потом погружается в свои мысли и рассеянно развертывает его, разглаживает и складывает вчетверо и т. д.

Жан возвращается один. Нет, она — помешанная. Танцевать таким образом! А люди стоят в дверях и подымают ее на смех! Что ты скажешь на это, Кристина?

Кристина. Ах, теперь её времянка приспело, да она и всегда была такая же странная. Ну, а теперь хочешь пойти потанцевать со мной?

Жан. А ты не сердишься, что я тебя покинул?

Кристина. Нет! Ни капельки, тебе это известно, я ведь знаю свое место.

Жан обнимает ее за талию. Ты — толковая девушка, Кристина, и будешь дельной хозяйкой…

Юлия входит через стеклянную дверь; она неприятно поражена, с натянутой веселостью. Вы — очаровательный кавалер — который вдруг бросает свою даму.

Жан. Наоборот, Фрёкен, как видите, я поспешил отыскать покинутую.

Юлия меняет тон. Знаете ли вы, что вы танцуете, как никто другой. Но зачем вы носите под праздник ливрею? Снимите сейчас же!

Жан. Тогда я должен попросить Фрёкен на минутку удалиться, потому что мой черный сюртук висит здесь. Он идет направо, делая соответствующие жесты.

Юлия. Вы стесняетесь при мне переменить сюртук! Ну, так идите в вашу комнату и возвращайтесь назад. Впрочем, вы можете оставаться здесь, я отвернусь!

Жан. С вашего позволения, Фрёкен. Он идет налево и меняет сюртук.

Юлия Кристине. Послушай, Кристина, Жан верно — твой жених, раз он так близок с тобой?

Кристина. Жених? Пожалуй, если хотите! Мы это так называем.

Юлия. Называете?

Кристина. У Фрёкен ведь тоже был жених…

Юлия. Да, но ведь мы были помолвлены по-настоящему.

Кристина. И все-таки из этого ничего не вышло…

Жан в черном сюртуке и в черной шляпе.

Юлия. Tris gentil, monsieur Jean! Tris gentil!

Жан. Vous voulez plaisanter, madame!

Юлия. Et vous voulez parler français! Где вы научились?

Жан. В Швейцарии, когда я служил кельнером в одном из лучших отелей в Люцерне!

Юлия. Но в сюртуке вы — настоящий джентльмен! Прелестно! Садится к столу.

Жан. Ах, вы льстите мне.

Юлия, оскорбленная. Я льщу? Вам?

Жан. Моя прирожденная скромность не дозволяет мне верить, что вы говорите подлинные любезности такому человеку, как я, а потому я и позволил себе предположить, что вы преувеличиваете, или, как принято выражаться, льстите!

Юлия. Где вы научились так складно говорить? Вы, должно быть, часто посещали театр?

Жан. Разумеется! Я посещал много разных мест!

Юлия. Но вы же здесь родились?

Жан. Мой отец был рассыльным при прокуроре здешнего округа, и я видал Фрёкен еще девочкой, хотя Фрёкен и не обращала на меня внимания.

Юлия. В самом деле?

Жан. Да, у меня в памяти остался один случай, но об этом я не могу говорить.

Юлия. Ах, нет! расскажите, ну! В виде исключения.

Жан. Нет, теперь я, право, не могу. Как-нибудь в другой раз.

Юлия. А мне именно хочется теперь. Разве это уж так опасно?

Жан. Это не опасно, но во всяком случае будет лучше, если мы это оставим. Посмотрите-ка сами вон на нее! Показывает на Кристину, которая дремлет на стуле около плиты.

Юлия. Вот будет веселая жена! Пожалуй, она еще храпит?

Жан. Храпеть-то она не храпит, но разговаривает во сне.

Юлия цинично. А почем вы знаете, что она разговаривает во сне.

Жан бесстыдно. Слышал. Пауза, во время которой они наблюдают друг друга.

Юлия. Отчего вы не сядете?

Жан. Я не могу позволить себе этого в вашем присутствии.

Юлия. А если я прикажу?

Жан. Тогда я должен буду повиноваться.

Юлия. Садитесь! — Но, впрочем, постойте! Не можете ли вы дать мне чего-нибудь попить?

Жан. Я не знаю, найдется ли здесь что-нибудь в леднике. Кажется, ничего нет, кроме пива.

Юлия. Это тоже очень недурно! У меня лично такие простые вкусы, что я пиво предпочитаю вину.

Жан вынимает из ледника бутылку пива и откупоривает ее; потом достает из шкафа стакан и поднос и подает. Милости просим!

Юлия. Благодарю. А вы не хотите?

Жан. Я не большой охотник до пива, но если Фрёкен прикажет…

Юлия. Прикажет? Мне кажется, что вы должны, как вежливый кавалер, составить компанию вашей даме.

Жан. Это правильно. Он откупоривает еще бутылку и достает стакан.

Юлия. Выпейте за мое здоровье!

Жан медлит.

Юлия. Что это значит? Мы робеем?

Жан шутливо опускается на колени и поднимает стакан. За здоровье моей повелительницы!

Юлия. Браво! Теперь вы должны поцеловать мой башмак, и тогда всё будет в порядке.

Жан сначала медлит, потом смело схватывает её ногу и поспешно целует.

Юлия. Великолепно! Вам бы следовало быть актером.

Жан подымается. Фрёкен, продолжаться так более не может! Кто-нибудь вдруг войдет и увидит нас!

Юлия. Ну так что же?

Жан. Пойдут болтать, очень просто! А если бы Фрёкен знала, какие сплетни они уже распускают, то…

Юлия. Что они говорят? расскажите мне! Сядьте!