Август Стриндберг - Полное собрание сочинений. Том 1. Повести. Театр. Драмы

Адольф. Но твой братишка не желает иметь никаких братьев.

Текла. Поди сейчас к своей женке, и тебе надерут уши за то, что ты ревнив! В эту минуту раздаются в соседней комнате два удара стулом по полу.

Адольф. Нет, я не хочу шутить. Я говорю совершенно серьезно!

Текла, притворяясь ребенком. Боже мои! Мы хотим говорить серьезно! Как ужасно, что ты стал серьезен! Берет его голову и целует. Ну, скорей, улыбнись! Ну же!

Адольф против воли смеется. Ну не колдунья ли?.. Нет, я серьезно думаю, что ты обладаешь какими-то чарами!

Текла. В таком случае, к чему же бороться с человеком, который умеет колдовать?

Адольф встает. Текла! Повернись ко мне на минутку в профиль! Я хочу вылепить статуе лицо!

Текла. С удовольствием! Садится в профиль.

Адольф пристально всматривается в нее и делаете, вид, будто хочет лепить. Не думай обо мне! Думай о ком-нибудь другом!

Текла. Ну, хорошо! О моей последней победе.

Адольф. О целомудренном молодом человеке!

Текла. Как раз о нём! — У него были изящные усики, щеки своим розоватым пушком напоминали два персика… Такие нежные и прозрачные, что хотелось укусить их.

Адольф более сумрачно. Останься так… с этой складкой у рта!

Текла. Какой складкой?

Адольф. бесстыдной циничной складкой, которой я никогда еще не замечал у тебя!

Текла делает гримасу. Вот эта?

Адольф. Вот именно! Знаешь, как Врет Гарт представляет себе прелюбодеяние?

Текла, смеясь. Нет! Да я и не имею честь знать этого господина!

Адольф. Он представляет его в виде бледной, никогда не краснеющей женщины!

Текла. О, никогда?! Неправда! Они краснеют, но только при виде своего любовника! Конечно, ни муж, ни твой господин Врет не могут этого видеть!

Адольф. И ты в этом уверена?

Текла как раньше. Совершенно! Если муж не умеет разгорячить кровь своей жены, то он уж навсегда лишается этого прелестного зрелища!

Адольф в бешенстве. Текла!

Текла. Дурачок!

Адольф. Текла!

Текла! Скажи голубка, и я премило покраснею! Ну, попробуй!

Адольф обезоруженный. Ты довела меня до того, что я готов укусить тебя.

Текла шутливо. Ну что ж? Кусай!.. Ну!.. Протягивает ему руки.

Адольф обхватывает её шею и страстно целует. Вот тебе! Я искусал бы тебя!.. До смерти!..

Текла шутит. Тс!.. Идут!

Адольф. Ни до кого мне дела нет! Пока ты у меня!

Текла. А если меня не станет?

Адольф. Я умру!

Текла иронически. Впрочем, тебе бояться нечего! Где уж нам, старым кокеткам, найти поклонников!

Адольф. Текла! Ты не забыла еще моих глупых слов! Я теперь беру их назад!

Текла. Ну, объясни мне, наконец, как ты можешь в одно и то же время так верить мне и так ревновать!

Адольф. Объяснить? Нет… не могу! Может быть меня преследует мысль, что ты принадлежала другому. Наша любовь мне иногда представляется поэзией, якорем спасения, наша страсть превращается для меня в вопрос честь. Меня в ужас приводит одна мысль, что тогда «он» будет знать, что я несчастен… Я никогда не видал его!.. Но одна мысль, что где-то живет человек, который день и ночь ждет моего несчастья, призывает на меня проклятия, который будет хохотать над моей гибелью, малейшая мысль об этом давит мне грудь, преследует, как кошмар, и толкает меня к тебе!

Текла. И ты думаешь, что я хочу доставить ему эту радость.

Адольф. Нет, я не хочу думать этого!

Текла. Тогда зачем же беспокоиться?

Адольф. Я не могу быть покойным… Твое вечное кокетство мучит меня!.. Разве так необходимо всегда играть этим.

Текла. Да я вовсе не играю!.. Я хочу нравиться — вот и всё!

Адольф. Да… но только мужчинам!..

Текла. Ну, конечно!.. Я даже не знаю, чем женщина может нравиться другим женщинам.

Адольф. Скажи… когда ты имела последнее известие о нём?

Текла. Месяцев шесть назад.

Адольф. И ты о нём никогда не думаешь?

Текла. Никогда! Наши отношения прекратились после смерти ребенка.

Адольф. И ты нигде с ним не встречалась?

Текла. Нет… хотя он, вероятно, живет где-нибудь здесь же поблизости… Но почему это тебя вдруг стало беспокоить?

Адольф. Не знаю. Но вот эти дни, пока я был один, я всё время думал о его страданиях… когда ты его бросила.

Текла. Понимаю… угрызения совести?

Адольф. Да!

Текла. Тебе кажется, будто ты украл?

Адольф. В роде этого.

Текла. Вот это мило! Как будто можно украсть женщину, как ребенка… или курицу! Ты считаешь меня за какое-то движимое имущество! Очень тебе благодарна!

Адольф. Нет, я смотрю на тебя, как на его жену! А это нечто большее, чем собственность! Этого нельзя возместить!

Текла. Так что твои мученья прекратились бы, если бы ты узнал, что он тоже женился? Но ведь ты же заменил мне его!..

Адольф. Заменил ли? Любила же ты его!

Текла. Любила?.. Да…

Адольф. И все-таки…

Текла. Он надоел мне!..

Адольф. Вот я и думаю, что и я когда-нибудь надоем тебе!

Текла. Этого не будет. Нет!

Адольф. Явится еще кто-нибудь, ты в нём увидишь все достоинства, которые ты ищешь в мужчине… И ты бросишь меня!

Текла. Нет!

Адольф. А если он обворожит тебя? И не будучи в состоянии бросить его, ты бросить меня, конечно!

Текла. Ну, это еще не значит…

Адольф. Не можешь же ты любить двух в одно и то же время.

Текла. Почему же нет?

Адольф. Я и представить себе этого не могу.

Текла. Но это возможно, хотя ты и не понимаешь. Не все люди одинаково созданы!

Адольф. А, теперь я начинаю понимать!

Текла. Да ну! В самом деле?

Адольф. Да ну! В самом деле… Пауза, во время которой Адольф напряженно хочет, но не может припомнить чего-то. Текла! Твоя откровенность начинает меня беспокоить.

Текла. Откровенность? Как будто раньше ты высоко ценил эту добродетель, и сам меня выучил ей.

Адольф. Да, но теперь ты, кажется, своей откровенностью прикрываешь что-то!

Текла. Это — новая тактика, видишь ли!

Адольф. Не знаю почему, но я испытываю невыносимое беспокойство! Хочешь, уедем домой, сегодня же!

Текла. Ну что еще за новый каприз! Я только что успела приехать и не имею ни малейшего желания опять уезжал.

Адольф. Ну, а если я хочу этого?!

Текла. Какое мне дело, чего ты хочешь! — Отправляйся один!

Адольф, Я приказываю тебе ехать со мной с первым же пароходом!

Текла. Приказываю? Это еще что значит?

Адольф. Ты забываешь, что ты — моя жена!

Текла. Ты забываешь, что ты — мой муж?

Адольф. Это громадная разница!

Текла. А! Вот что! Ты никогда не любил меня!

Адольф. Да?

Текла. Да! Потому что любить — значит давать.

Адольф. Совершенно верно, для мужчины любить значит давать, но для женщины — значит брать, И я только и делал, что давал, давал и давал!..

Текла. Однако! Что же это ты мне давал?

Адольф. Всё!

Текла. Немного же! Но хорошо! Допустим даже, что так, и что, я действительно взяла это твое «все». Значит, ты собираешься представить мне счет всех твоих подарков? Но раз я брала их, значит, я любила. Потому что женщина может принимать подарки только от своего любовника…