Дмитрий Санин - Анатомия Атланта. В постели с Айн Рэнд

***

И вот суд. Толпа с интересом глазеет на Олигарха-Изобретателя: они уже кое-что почувствовали на своей шкуре, посидев без нефти и тепла - хотя газеты всех настраивают, что причиной навалившихся бед является исключительно эгоистичная жажда наживы богатых промышленников, вроде подсудимого. А сам Олигарх-Изобретатель спокоен. Если его теория о сути режима верна, то ему ничего не грозит. Судья зачитывает обвинения и предлагает Олигарху-Изобретателю оправдываться. Но тот делает, что от него не ожидают: отказывается оправдываться, тем самым не приняв чужие правила игры. Бесстрастным и чистым голосом. Суд растерян, очень робко настаивает чтобы Олигарх-Изобретатель защищался - совсем как лохотронщик, домогающийся, чтобы жертва начала торговаться и тем вступила в игру. Но Олигарх-Изобретатель твёрд: делайте со мной что хотите, ваша "общественная польза" в том чтобы захватить мою собственность потому что кому-то она понадобилась - ну и захватывайте, как это делают грабители, а я в этом балагане не участвую. (Прогнувшиеся бизнесмены в зале во главе с кидалой-стрелочником шипят, что из-за таких вот общество и думает, что все деляги против общественной пользы). Суд робко блеет, настаивая, чтобы Олигарх-Изобретатель просил о помиловании - но тот твёрдо заявляет, что не намерен добровольно придавать всему этому грабежу видимость законности. "Это нечестно!" - блеет суд. Но Олигарх-Изобретатель твёрд: пусть к нему применяют силу, а добровольно он ни сядет, ни штраф не заплатит. И переходит в нападение, произнеся пламенную обвинительную Речь: что он гордится своим богатством, ибо каждый цент заработан им честно. Он честно торговал, все его сделки абсолютно честны и основаны на добровольном согласии всех участников сделок - его самого, его покупателей, его поставщиков, нанятых им людей и нанимавших его самого в молодости. А ваше грабительское общество, мол, обречено на гибель - как только закончатся те, кого можно грабить.

Зал разражается аплодисментами. Простой народ поддержал трудягу-капиталиста.

А пока читатель утирает слёзы, проникнувшись пламенной речью, давайте обратим внимание на аргумент о честности-добровольности сделок с нанятыми им людьми. Тут мадам откровенно шулерствует, подменяя честность добровольностью - а ведь это далеко не одно и то же. Скажем, в блокаду люди тоже добровольно расставались с золотыми вещицами, обменивая их на еду у спекулянтов - хотя назвать эти сделки честными трудновато. Или крестьянин, когда брал весной в долг мешок зерна, чтобы осенью вернуть два - тоже ведь делал это добровольно. А жертва лохотронщиков, заметьте, тоже добровольно участвует в игре - хотя любой суд это квалифицирует как однозначное мошенничество. Точно так же и трудящиеся, нанимаясь к капиталисту, делают это добровольно. Но не потому что это честно, а потому что у них нет иного выбора - или добровольно создавай хозяину прибавочный продукт, или добровольно сдохни с голода, или сам становись хозяином и дери прибавочный продукт с других. Самое забавное, что именно в этом мадам устами Олигарха-Изобретателя только что обвиняла это паразитическое общество - что жертва добровольно участвует в своём ограблении. А теперь сама обращается к аргументу о добровольности - даже двух страниц не прошло.

Суд после Речи начинает юлить и идти на попятный - мол, вы нас не так поняли, зачем такие ужасные слова про под дулом пистолета, и прочее блаблабла. И присуждает штраф в пять тысяч долларов. А толпа ликует, и кое-кто уже кричит: "Вы ведь спасёте нас, добродетельный мистер богатенький дядя? Мы не можем без вас обойтись! Богачи, вернитесь, мы всё простим!" А Олигарх-Изобретатель-Ниибацца-Сплава, нахмурив лоб, предаётся патетическим размышлениям: "Вина целиком на нашей совести, мы, движущая сила, кормильцы, благодетели человечества - согласились, чтобы нас заклеймили печатью зла, и молча сносили наказание за свои добродетели!"

Олигарх-Изобретатель победил. Теперь перед ним новая загадка: что же за простая идея смогла заставить человечество принять саморазрушительные доктрины? (Это типа такой способ скормить читателю очередную идею - чтобы он в детективном азарте сам искал эту простую формулу с помощью подсказок автора, как следует запомнил и разделил с автором как добытую своим умом).

***

Вскоре Олигарх-Изобретатель-Ниибацца-Сплава решается зайти в гости к Медному Олигарху, который живёт в том же отеле. Его всё тянет к нему. Он поднимается в номер Медного Олигарха и застаёт того изучающим чертёж некой плавильной печи. Медный Олигарх встречает гостя с распростёртыми объятьями, а чертёж быстренько переворачивает изображением вниз. Он, оказывается, слышал выступление Олигарха-Изобретателя на суде по радио и восхищён. Олигарх-Изобретатель начинает разговор: как так получилось, что Медный Олигарх, талант и умница, разменивает свою жизнь на плейбойство? Тот усмехается, что потратил много сил, чтобы у всех складывалось именно такое впечатление. Но разве он похож на человека с комплексом неполноценности? И произносит длинную нравоучительную речугу на знакомую нам уже тему "То, что вы называете любовью - это немного неприлично, довольно смешно и очень приятно". Вернее, развивает эту мысль дальше: что Это вовсе не смешно и неприлично, а очень даже возвышенно.

Мадам в этой речи поучает читателя, что по бабам ходят только люди с комплексом неполноценности. Мол, настоящие мужчины слишком себя уважают и любят, чтобы связываться с давалками - они, дескать, хотят только неприступных, а на шлюшек даже не смотрят. (Читатели-мужчины недоверчиво ухмыляются. Эх, мадам! Мужчину, чтоб Вы знали, когда речь заходит о сунь-вынь, интересует не неприступность, интеллект и прочие глупости из дамских романов, а сугубо внешние данные - и содержимое тайных папок на домашних компьютерах тому порукой. А ежели распалиться, то и внешние данные не так важны - когда пошла химическая реакция-то. И любящие мужчины не ходят налево из совсем других соображений, чем нежелание хорошеньких давалочек - просто есть у людей такие понятия как честь, совесть и верность; и любовь - это для них нечто гораздо большее, чем сунь-вынь, это ещё нежность и забота. А по поводу якобы комплекса неполноценности - это опять же полная чушь, мы знаем множество примеров великих людей, не страдавших никакими комплексами неполноценности, но вовсю донжуанивших - да взять того же Пушкина.) Далее мадам опять же яростно набрасывается на идею что любовь это самопожертвование (жалко дуру - значит, она никогда не любила и не знает, что это такое). В доказательство мадам опять вовсю подменяет любовь и "заниматься любовью". Дескать, заниматься любовью не ради удовольствия для себя-любимого невозможно - вот какое это священно-эгоистическое занятие, и никакие иные мотивы секса невозможны - а значит, и любить возможно только под себя. ("Да ну?" - снова удивлён читатель. - "Так стало быть, так-таки и невозможно? А ради карьеры, ради денег как же? А когда у тебя болит голова, но хочется сделать приятное любимой?" Тому кто не любил по-настоящему, трудно понять, что любовь это не "дай", а "возьми". И трудно понять, что любящий жизнь готов отдать за любимого - какой уж тут, в жоппу, эгоизм.)