Георгий Апанасенко - Правда и ложь об отречении Николая Второго

Так полковник Сергеевский снова пытается взвалить на Государя вину за победу революции! «Теперь я понимаю, что»… Отдавая должное «догадливости» полковника Сергеевского, все же приходится удивляться непониманию полковником Генерального Штаба, что «фактически судьба Империи была решена» неисполнением приказа Государя отправить семь полков пехоты с артиллерией и четырех полков кавалерии в распоряжение генерала Иванова в то время, «когда революция работала во-всю и укрепляла свое положение»! «Революция работала», генералы «не торопились», измены не было!

Революции не возникают стихийно, их тщательно подготавливают. Для успеха революции особенно важна та почва, на которую упадет первая искра. В Петрограде перед революцией находилось чуть ли ни двести тысяч новобранцев, призванных в гвардейские запасные полки! «Призыв в военное время, — пишет полк. Сергеевский, — Производился по территориальному признаку и потому эти запасные батальоны были пополнены осенью 16 года исключительно рабочими Петроградских заводов, сплошь распропагандированных социалистами… Ген. Алексеев пытался протестовать, но призыв производился Министерством Внутренних Дел, и в происшедшем конфликте Государь стал на сторону министра Протопопова»! Значит — виноват Государь.

Как мог полковник Генерального Штаба написать, что призыв производился Министерством Внутренних Дел? Чем же занимались военные власти? Генерал Бубнов пишет: «Нам в Ставке было известно, Государь высказывал ген. Алексееву пожелание об усилении Петроградского гарнизона войсковыми частями из гвардейского корпуса, бывшего на фронте». «На этом энергично настаивал командир гвар. корп. ген. Безобразов, незадолго до начала революции. Все же ген. Алексеев не принял это требование во внимание, ссылаясь на успокоительные заверения петроградских властей. То, что ген. Алексеев не предусмотрел столь очевидной опасности и не принял надлежащих мер… лежит на его ответственности»! То же самое пишет и историк Ольденбург! Министр Протопопов предупреждал Государя об опасности. Государь повелел еще в 1916 году перевести в Петроград гвардейские части с фронта, но ни генерал Хабалов, ни генерал Балк, ни генерал Гурко не исполнили его приказаний.

Рано утром 28 февраля Государь уехал из Могилева в Царское Село. В продолжение десяти часов Ставка не знала, где находится поезд Государя! Что же делает Ставка? «Я получил (вероятно, утром 28 февраля), — пишет полковник Сергеевский, — распоряжение генерала Алексеева прекратить сношения с мятежниками в столице: допускать чисто технические переговоры телеграфистов, дабы сохранить техническую исправность линий, но никаких телеграмм не передавать и никому по проводам никаких переговоров не вести. Это запрещение было снято лишь после отречения Государя, т. е. в ночь на 3-е марта».

Замечательное распоряжение! Неизвестно, где находится поезд Государя, потом было выяснено, что Государь вынужден менять направление и железнодорожные линии из-за их порчи революционерами, связи с Государем не было сорок четыре часа, вплоть до приезда его в Псков, а Ставка прекращает всякие сношения «с мятежниками» столицы»!

Так как у Государя была утеряна связь с армией, то, на основании «Положения о полевом управлении войск», на это время начальник его Штаба вступает в исполнение обязанностей Верховного Главнокомандующего! И вот, Верховный Главнокомандующий не желает ни принимать телеграмм из столицы, ни посылать их! Делайте, мол, что хотите, это меня не касается.

«Тяжелый и странный был день 28 февраля, — пишет полк. Сергеевский. — Правительство уже сутки как не существует. Лицо с неограниченными полномочиями (ген. Иванов — Г. А. ) уехало в район революции и никаких никому распоряжений не делало. Монарх уехал в том же направлении, и связь с ним прервалась»…«Ставке, как установлению чисто военному и ведающему, при этом, только управлением Действующей (против внешнего врага) Армией, юридически никакого дела до гражданского управления страной не было. Но ведь ставка знала, что это Управление вообще исчезло…следовательно надо было что-то делать. Но как? Ни полномочий, даже временных, ни какого-либо аппарата для такого управления никто не имел… Я представляю себе волнение и тяжелые душевные муки старших генералов! Что делать»?

Полковник Сергеевский не представляет себе «душевных мук» Государя, отрезанного от армии революционерами, но «муки старших генералов» очень его волнуют! С одной стороны — «юридически» им нет дела до того, что происходит в гражданской части страны; с другой стороны — в гражданской части страны нет никакой власти. Надо что-то делать, но как? Можно подумать, что в Ставке — сплошные Гамлеты. Полковник Сергеевский, да и многие теперь, обвиняют генерала Иванова в нерешительности, а Государя — за выбор его. Но Ставка, по нерешительности, во много раз превосходит «старика» Иванова. Если это — только нерешительность!

Мы привели большой отрывок из книги полковника Сергеевского, чтобы показать манеру его писать и свободное обращение его с фактами. Обратимся к другому лицу в Ставке.

«После отъезда Государя, — пишет генерал-квартирмейстер Ставки генерал Лукомский, — события в Петрограде развертывались с чрезвычайной быстротой. В Ставке мы получали из Петрограда одну телеграмму за другой, которые рисовали полный разгар революционного движения»… «От председателя Государственной Думы получались телеграммы, в которых указывалось, что в Петрограде страшное возбуждение против Государя и что теперь… ставится определенно вопрос об отречении Государя от престола»… «М.В.Родзянко телеграфировал, что посылка войск с фронта ни к каким результатам не приведет»…

Цель Родзянко ясная: не посылать войск с фронта для подавления революции, так как уже назревает «вопрос об «отречении» Государя — главной цели февральского бунта. Но как согласовать телеграммы из Петрограда с утверждением полковника Сергеевского о «распоряжении» генерала Алексеева — «прекратить сношения с мятежниками столицы», «никаких телеграмм не передавать» и так далее? Кто для полк. Сергеевского «мятежники»? Совет солдатских депутатов? Но ведь он и не собирался вести переговоры со Ставкой. Запасный Волынский полк в Петрограде, поднявший «восстание»? Но ведь унтер-офицер Волынского полка Кирпичников был награжден Георгиевским крестом за убийство своего офицера в спину. Быть может, Временный Комитет Государственной Думы, самочинно образовавшийся для мятежа против Государя? Быть может, Гучков и его офицеры Генерального Штаба, как например, генерал Гурко, генерал Хабалов и генерал Беляев, посылавший «успокоительные» телеграммы Государю в Ставку?