Кац Святославович - История советской фантастики

Читать это и другие произведения сейчас безмерно скучно. Опасаясь обвинений в «бытовизме», «обывательщине» и очернительстве с лакировкой, авторы старались вообще обходить все моменты, связанные с повседневной жизнью героев за пределами лаборатории, полигона и т. п. А если учесть, что и «производственную часть» им приходилось отважно выдумывать из головы (ни на какие секретные объекты даже четырежды проверенный и перепроверенный Степан Кургузов не был допущен!), то и результат получался соответствующий. Наиболее находчивые писатели-фантасты использовали, конечно, свой давний, еще довоенный производственный опыт — и почти не ошиблись: и отношения на заводах, и характер оборудования во многом оставались такими же, как и раньше. Кстати, благодаря этому факту книги фантастов все-таки имели успех среди рабочих и инженеров, занятых в реализации «Проекта-К». Их хотя бы грела мысль, что совершенно секретный их труд на благо страны все-таки немного известен современникам. Они находили в книгах какие-то знакомые черты, будто списанные с натуры, — не догадываясь, что это всего лишь случайные совпадения, возникшие согласно «закону больших чисел».

29 июля в Московском театре имени Ленинского комсомола состоялась премьера спектакля по пьесе драматурга Константина Булычева «Лунный вопрос» (режиссер Вал. Стеценко). Спектакль получил огромный резонанс в прессе, пьеса была удостоена многих премий (в том числе и Сталинской I степени), автор был назван «лицом советской драматургии», «надеждой советской драматургии», «настоящим писателем-патриотом» и тому подобное. Пьеса, в самом деле, кое в чем выгодно отличалась от литературных поделок Софронова и Сурова, заполонивших сцены столичных драматических театров, «Лунный допрос» привлекал крепко сколоченным сюжетом, неплохим языком и известным чувством юмора, которые немного смягчали безусловную, выпяченную официозность содержания. Несмотря на заголовок, действие происходило не на Луне, а в Москве, Нью-Йорке, Вашингтоне, Бонне, Лондоне, Париже, а также городах-столицах стран Восточной Европы (в пьесе было целых семь актов, тридцать пять картин, поэтому автор имел драматургическую возможность заглянуть ненадолго в любую часть света). Сюжет «Лунного вопроса» был самым фантастическим. Сводился он к следующему.

Американская сторона обращается в Организацию Объединенных Наций с предложением всем странам — членам ООН подписать декларацию «О неприсоединении Луны ни к каким военным блокам». По Булычеву, все попытки самих янки достичь лунной поверхности и устроить на спутнике Земли свою военную базу потерпели крах. Теперь, если миролюбивая с виду декларация будет принята, Советский Союз обязан будет ликвидировать на Луне только свои собственные базы. Предложение США, разумеется, есть натуральная провокация, ибо все наши базы на Луне имеют исключительно мирный и научный характер. Американцы знают о невоенном статусе наших лунных поселений, но тем не менее, продолжают обманывать мировое общественное мнение, идут на прямой подлог. Для этого на территорию Франции с борта стратегического бомбардировщика Б-29 сброшена загадочная конструкция, начиненная взрывчаткой. При падении происходят большие разрушения, имеются жертвы. На обломках же видна четкая надпись: «Луна-16. Сделано в СССР». Возмущенные французы обращаются с запросом в ООН, американцы делают «квалифицированную экспертизу» и утверждают, будто это — обломок советской космической капсулы, потерпевшей аварию и не долетевшей до Луны. Таким образом, появляется еще одно «веское основание» принять так необходимую для престижа США декларацию. Советский Союз, разумеется, через своего представителя в ООН отвергает эти провокации. Однако «доказательства» выглядят так убедительно, что даже страны Восточной Европы едва не склоняются к тому, чтобы признать их подлинными. К счастью, подробности обмана становятся известными прогрессивной американской журналистке Джоанне Бакли. Вместе со своими друзьями-коммунистами из Вашингтона, Парижа и Лондона она проводит тщательное расследование и собирает неопровержимые улики. Дальше начинается детектив: американские спецслужбы пытаются ликвидировать храбрую журналистку и отнять улики. Они даже переманивают на свою сторону мужа Джоанны, журналиста Айгора… И все же героине удается к сроку добраться до Нью-Йорка и выступить на сессии Генеральной ассамблеи ООН.

Финальный монолог Джоанны впоследствии стал наиболее частым источником цитирования для составителей газетных передовиц. «Люди доброй воли, — говорила Джоанна Бакли. — Нас здесь призывают обсуждать мифический „лунный вопрос“, подобно тому, как еще недавно нас пугали „русским вопросом“. Между тем нет никакого „лунного вопроса“! Есть наш спутник Луна, который ежевечерне дарит свой свет влюбленным и мечтателям, и есть отважные ученые-первопроходцы из Советского Союза, которые уже ходят по поверхности Луны. Цели у них совсем не военные. Русские — мирный народ. Поэтому их научные достижения сулят мир и процветание не только СССР, но и всем нам. Вы призываете СССР „убраться с Луны“. Опомнитесь! Что же может быть плохого, если хотя бы одна страна на нашем земном шаре сможет стать настоящим полпредом Земли в космосе? Не угрожать бомбами, не давить декларациями, не одергивать, но помогать — вот что предстоит сделать Объединённым Нациям. Тогда все народы скажут нам спасибо. Это и будет наше истинное, непоказное миротворчество…» После этого выступления героине дружно аплодируют все делегации. (К аплодисментам со сцены в спектакле обычно прибавлялись овации зрительного зала.) На этом пьеса заканчивается.

Несмотря на ходульную лексику последнего монолога (он по стилистике даже несколько выпадал из общего тона пьесы), Джоанна Бакли была совершенно права: никакого «лунного вопроса» у нас и впрямь не существовало. Луна была, а «вопроса» не было. Базы — военные или даже мирные — пока имели место только в чертежах КБ Наркомата авиастроения-2. Ракет не было пока даже в виде полноценных экспериментальных моделей. И тем не менее многие зрители были всерьез убеждены, что пьеса Конст. Булычева — настоящая картинка с натуры. Любопытно, что после премьеры спектакля в театре имени Ленинского комсомола в ООН пришло несколько тысяч писем и телеграмм с осуждением «провокаций США» и с требованием «ни в коем случае не принимать никаких деклараций по Луне». Ввиду очевидной бессмысленности этих акций едва ли они были спланированы в Кремле или на Лубянке; вероятнее всего, это было реальное проявление «доброй воли советских людей». (К счастью, основная часть посланий пришла в Нью-Йорк на Хэллоуин — американский национальный праздник «Дня всех святых», когда полагается подшучивать над своими ближними. А потому телеграммы были приняты за большой розыгрыш — и только.) В СССР же энтузиазм был настолько велик, что «Комсомольская правда» даже ввела постоянную рубрику «Письма Джоанне Бакли», в которой читатели обращались к выдумке драматурга как к живому человеку, благодарили ее за поддержку, желали ей успеха и т. п.