Виссарион Белинский - Аббаддонна. Сочинение Николая Полевого. Издание второе

Но в «Аббаддонне» есть другая сторона, и сторона очень хорошая. Если идеальные лица, герои этого романа, смешны и приторны до пошлости, натянуты до неестественности, то прозаические лица очеркнуты очень удачно. Барон Калькопф, директор театра, барон Хилей, мать Генриетты, приятельница ее, советница и другие лица не дают вам бросить романа и заставляют дочитать до конца: так много в них истины и действительности. Равным образом, если сцены любви и вообще высоких страстей и трагических положений в «Аббаддонне» смешны до последней крайности, зато сцены прозаической жизни чрезвычайно живы и увлекательны, и впечатление, производимое ими, нередко бывает тяжело и грустно – именно оттого, что в них есть истина… К таким сценам можно причислить: плачевное шествие Рейхенбаха в карете с восьмнадцатью душами добрых мещан, расположившихся поместиться в одной ложе; сцены в приемной зале Калькопфа, представление Вильгельма этому покровителю талантов; далее, литературно-музыкальный вечер владетельного князя, и пр. В «Аббаддонне» даже и не совсем без поэтических мест; таково, например, описание вечера в загородном доме Элеоноры, где довольно удачно очерчена пирушка людей разных состояний, уравненных любовию к искусству и умеющих весело проводить время вне стеснительных условий приличия.

В романе г. Полевого не без резонерства, не без устарелых мнений, которые были стары уже и в 1835 году; но зато много есть мыслей умных, верных и высказанных живо, увлекательно. Но самое поэтическое место в романе – это разговор Лалаги с Элеонорою, или, лучше сказать, характеристика поэта с африканской точки зрения, которая господствует, впрочем, во всем мире, только под разными формами (ч. I, стр. 115–119).

Вообще, многое в романе г. Полевого может быть прочтено не без удовольствия, а иное и с удовольствием, но целое его странно: теперь оно разве усыпит сладко, и уж никого не увлечет. Когда, рисуя смешное, автор знает, что он рисует смешное, – картина может быть великим созданием; но когда автор изображает нам Дон-Кихота, думая изображать Александра Македонского или Юлия Цезаря, – картина выйдет суздальская, лубочная литография с изображением райской птицы и наивною надписью:

Главный недостаток «Аббаддонны», как хорошего беллетрического произведения (о художественности тут и слова быть не может), состоит в отсутствии созерцания, которое служило бы, так сказать, фоном для его картин. Поэзия, поэт, любовь, женщина, жизнь, их взаимные отношения – все это в «Аббаддонне» похоже на цветы, сделанные из старых тряпок. Может быть, все эти предметы и позволительно было понимать так до 1835 года; но теперь такое разумение их смешно для всякого {8}.

Не понимаем, почему автор «Аббаддонны» выдал свой роман без конца. Статьи, которые он называет эпилогом к нему и обещает [5]издать особо, суть не что иное, как пятая часть романа {9}, в которой Элеонора умирает от яда, не возбуждая к себе нашего сострадания, а Вильгельм женится на Генриетте и мирится истинно по-немецки с пошлою прозою кухонной жизни. Вот вам и великий поэт! Вот вам и идеальность, которая не хочет и слышать о земле и ни о чем земном!..

порядочными (франц.). – Ред.

прекраснодушие (нем.). – Ред.

по-ребячьи (франц.). – Ред.

эмансипированная женщина (франц.). – Ред.

В «Сыне отечества», 1838, т. IV и V, помещено два отрывка из этого эпилога и обещается его отдельное издание, в особой книжке. Когда ж это будет выполнено? Что за страсть делать обещания без всякой нужды!..

Первое издание «Аббаддонны» вышло в свет в 1834 г. (а не в 1835, как ниже пишет критик) и было тогда же отрецензировано Белинским (см. наст. изд., т. 1, с. 370–375).

Роман «Клятва при гробе господнем» был издан в 1832 г.

«История русского народа» прервалась в 1833 г. на шестом томе; первые три части «Русской истории для первоначального чтения» вышли в 1835 г. и получили высокую оценку Белинского (см. наст. изд., т. 1, с. 425–426; 478–433); четвертая часть этого труда вышла в 1841 г. и тоже удостоилась похвалы Белинского.

В 1837 г. Полевой перевел «Гамлета»; в конце 30-х гг. он выступал и как драматург (см. примеч. 2 к рецензии «Репертуар русского театра. Книжки 1 и 2. Пантеон русского и всех европейских театров… Часть I»).

См. примеч. 6 к статье «Полное собрание сочинений А. Марлинского».

Имеется в виду баллада И.-В. Гете «Бог и баядера» (1797).

Белинский имеет в виду литографию «Райская птица Сирен», которую Д. А. Ровинский описывает так: существо «с девичьим лицом и распущенным павлиньим хвостом, сидит на ветке какого-то баснословного дерева…». Текст на этой картинке начинается словами: «птица райская зовомая сирин, глас ее в пении зело силен, на востоце в раю пребывает…» (см.: «Русские народные картинки. Собирал и описал Д. Ровинский», кн. I. СПб., 1881, с. 485. – Сб. ОРЯС, т. XXIII).

Через некоторое время роман «Аббаддонна» стал восприниматься как источник самых ходульных представлений о личности и облике поэта. В романе «Униженные и оскорбленные» Ф. М. Достоевского старик Ихменев говорит Ивану Петровичу: «А только все-таки, Ваня, у тебя какое-то эдак лицо… то есть совсем как будто не поэтическое… Эдак, знаешь, бледные они, говорят, бывают, поэты-то, ну и с волосами такими, и в глазах эдак что-то… Знаешь, там Гете какой-нибудь или проч. …я это в «Аббаддонне» читал…»

Гоголь писал о поэзии Козлова: «Глядя на радужные цвета и краски, которыми кипят и блещут его роскошные картины природы, тотчас узнаешь с грустью, что они уже утрачены для него навеки: зрящему никогда не показались бы они в таком ярком и даже увеличенном блеске» (Гоголь, т. VIII, с. 154).