Виссарион Белинский - Виндсорские кумушки. Комедия в пяти действиях Шекспира…

Неизвестный переводчик этой комедии, переименованной им из «Веселых внндсорских женщин» в «Виндсорских кумушек» (что доказывает умение его верно переводить с французского – «Les commeres de Vindsor»), в предисловии рассуждает о том, как должно переводить Шекспира. Предисловие это, вместе с переводом, очень ясно доказывают, что рассуждать гораздо легче, нежели делать. Г-н переводчик открыл (впрочем, не первый), что есть два рода переводов Шекспира – подстрочные и изящные, если только мы поняли его мысль; но он забыл еще третий род переводов – искаженных, хотя и представил в своих «Виндсорских кумушках» превосходный образец этого третьего рода переводов Шекспира. Далее (все в предисловии же) г. переводчик уведомляет, что «комедия переведена с двух ученых (?) переводов Гизо и Шлегеля и сличена {1}с оригиналом и комментариями». Прекрасно! Жаль только, что г. переводчик не уведомляет, с какого языка прежде сделан этот двойственный перевод – с французского или немецкого, и каким образом, при Шлегеле, понадобился ему еще и Гизо, и, наконец, что значат его слова «сличена с оригиналом и комментариями»?.. Потом, каким образом можно перевести с французско-немецкого и сличить с английским подлинником? – Не естественнее ли было бы, переведя с подлинника и не доверяя своему знанию английского языка и пониманию Шекспира или желая при этом воспользоваться опытностию европейских знаменитых переводчиков, – сличить свой перевод с другими европейскими переводами, только уж, конечно, не с жалким переводом Гизо?.. {2}Вопросы важные, решение которых почтенный переводчик не должен бы был предоставлять читателям, полагаясь на их догадливость!.. Но мы оправдаем доверенность почтенного переводчика – мы будем догадливы, так что заставим его удивиться нашей догадливости… Для этого мы сами переведем его перевод с переводов Гизо и Шлегеля и сличим наш перевод с оригиналом и комментариями. Чтобы не придавать нашему труду важности, которой в нем нет, и не заводить шуму из пустяков, приступим к делу прямо, без предисловий. Мы хотим указать на некоторые места, особенно верные переводам Гизо и Шлегеля, оригиналу и комментариям; но особенно-то переводу Гизо, с которого одного переведены «Виндсорские кумушки».

В переводе Гизо сказано: «Берегись, оставь свои шутки. Я не один упаду в яму, если ты от меня не отвяжешься». В русском переводе так: «Эй, полно! я один в яму не пойду» (стр. 13). Именно то самое! «Не с тобою ли книга со стишками»: у Гизо «livre d'enigmes» [1](с. 15). У Гизо: «Она тоже делала мне глазки и осматривала меня, как женщина опытная. Лучи ее глаз скользили то по моей ноге, то по моему величественному чреву». В русском переводе: «Она тоже делает мне глазки и посматривала на меня, чего-то ожидая. Глаза ее так и прыгали у меня по брюху» (с. 24). Что это значит? – В первом случае, почтенный переводчик не понял французского выражения «tie l'air d'une femme qui s'y entend», глагол entendre (понимать, разуметь) смешал с глаголом atlendre (ожидать), и потому вместо «женщина опытная» или «женщина, которая не даст промаха», или тому подобного выражения перевел это «чего-то ожидая» – вероятно, лучшего знания французского языка. Что же касается до второго выражения, то есть до глаз, прыгающих по брюху, – то это дело вкуса, а не знания, и потому мы не нападаем за него на почтенного перелагателя перевода Гизо. У Гизо: «Этот малый имеет чудный дар говорить против всякого здравого смысла». В русском переводе: «Мастер рассказывать» (с. 41). Вот что называется сглаживать резкости, чтобы избежать какого-нибудь обидного применения!.. У Гизо: «Скорей я поверю мое масло – фламандцу, мой сыр – валлийскому пастору Гуго, мою склянку с водкой – ирландцу, мою лошадь – мошеннику». В русском переводе: «Да я скорее поверю пиво (beurre) немцу, сыр – французу (gallois), водку – англичанину, рысака – ребенку (filou)». Итак, наш почтенный переводчик beurre (масло) переводит пивом, валлийца (gallois) смешивает с французом (gaulois), a filou (плут, мошенник) принимает за уменьшительное fils (сын)! Уж и видно, что справлялся с Шлегелем, оригиналом и комментариями!.. У Гизо: «Вы все молодитесь, сир Гуго? Как! в такой сырой и холодный день в одном камзоле?» В русском переводе: «Вы все молодитесь, в фуфайке в такое время?» (69). Хороша молодость – в фуфайке! У Гизо: «Он не знает ни Гиппократа, ни Галлена и к тому ж еще кретин – трусливейший из всех кретинов». У Шлегеля: «Он не смыслит ни Гиппократа, ни Галенуса и, кроме того, решительный трус, трус, какого поискать». В подлиннике: «Он не знает ни Гиппократа, ни Галлена, а кроме того, он негодяй, трусливейший из всех негодяев». Из этих выписок видно, что ни в подлиннике, ни у Шлегеля о кретине нет ни слова и что только у Гизо употреблено, бог знает почему, это слово; теперь посмотрим, как наш переводчик перевел это слово: «Я думаю, что он не только не медик, да едва ли и християнин. Он трус, какого только можно представить» (с. 69). Что значит здесь слово християнин? – ни больше, ни меньше, как верный перевод слова cretin!.. Здесь почтенный переводчик, очевидно, справлялся не с Шлегелем и не с оригиналом, а с комментариями… У Гизо: «Вон от меня, ведьма! Вон, мерзавка, плутовка, распутница, скаредница (salope)! Я наворожу тебе! нагадаю тебе!» В русском переводе: «Вон, ведьма, вон, сплетница, потаскушка, салопница! Я тебя! вон!» – Что значит тут слово салопница? – Ни больше, ни меньше, как верный перевод французского слова salope.

Довольно об этом… сил больше нет… До сих пор почтенный переводчик только искажал смысл перевода Гизо, вероятно, за неимением под рукою хорошего французского словаря и порядочной французской грамматики; но в пятом действии он исказил мысли и даже действие уже самого Шекспира. Вторая сцена V акта у Шекспира, у Летурнера и у Шлегеля в прозе до входа Квикли; у нашего переводчика она в стихах, смысл которых так же похож на смысл шекспировской прозы, как стихотворная «Тилемахида» на фенелоновского Телемака… {3}или нет, как дюсисовские искажения Шекспировых драм на свои оригиналы… {4}

А каков русский язык в «Виидсорских кумушках»? Вот как начинается первый монолог в пьесе: «Перестаньте (,) сир Гуго, не отговаривайте мне…»

Напрасно почтенный переводчик не отговорил себе покуситься на искажение Шекспира…

Что же касается до верности перевода Гизо, Шлегелю, оригиналу и «комментариям», – то мы думаем, что выписанных нами мест слишком достаточно для доказательства оной верности. Если же мало – то за нами дело не станет – подобных, и еще лучших, заметок у нас сделано столько, что станет на огромную статью…