Виссарион Белинский - Фритиоф, скандинавский богатырь. Поэма Тегнера в русском переводе Я. Грота

Затем песни скальда —

Весна. Ринг собрался на охоту.

Фритиофа мучит грустное раздумье; он уже раскаивается, что увидел Ингеборгу. Между тем, вместе с Рипгом, он отстает от охотников, и усталый Ринг хочет отдохнуть; Фритиоф стелет на траве плащ, и Ринг преклоняется головою к его коленям. Демон искушения, в виде черной птицы, преклоняет Фритиофа убить спящего Ринга; песня белой птицы прогоняет искушение – Фритиоф далеко от себя бросает меч свой. Тогда Ринг признается ему, что его сон был притворный; он знал, что его гость не кто иной, как «ужас народов и богов» – Фритиоф.

Жалеем, что место не позволяет нам выписать ответа Фритиофа, где он от всего отказывается и хочет ехать в море, на борьбу с бурями, на битвы, которые одни могут заглушить мучения его совести за сожжение храма Бальдера и утишить волнение его страсти. Это сама поэзия, – мрачная, гордая, могучая поэзия севера!

Ринг умирает, и народ, избирая Фритиофа опекуном его сына и правителем страны, требует, чтоб он женился на Ингеборге; но Фритиоф возвращается на родину, воздвигает новый, великолепный храм Бальдеру, узнает о смерти Гелга и, подходя к Гальфдану для примирения, —

Вот содержание поэмы лауреата Швеции {2}. Какие элементы жизни, и как было такому даровитому поэту не создать из них такой превосходной поэмы! Великодушное геройство, неукротимая, рьяная любовь, стремление к славе и великим делам, ненасытимая жажда мести за оскорбленную честь и достоинство – и готовность прощать; бурное, гордое вольнолюбие – и благоговейное уважение к законам нравственности и истины; любовь к женщине, могучая, беспредельная, страстная и, вместе, кроткая, нежная, покорная, девственная, чистая: – вот они, эти романтические элементы, это зерно будущего рыцарства! А между тем нравы дики, воинственность отзывается зверством, право сильного торжествует, кровь льется беспрестанно! Да, народная поэзия такого племени доступна всем народам и всем векам: из нее смело могут черпать поэты новейшего времени и из ее элементов созидать произведения мировые и вечные! Все дело в идее: чем общее идея, тем родственнее духу человеческому форма, выразившая ее {3}. А какая же идея общее, человечнее, родственнее всем векам и народам, как не идея мужества, доблести, правды, любви и всего, чем гордится человечество, в чем люди сознают свое братство, свое единокровное родство в боге?..

Не зная подлинника, не можем утвердительно судить о достоинстве поэмы Тегнера; можем сказать только, что чем более нравился нам перевод г. Грота, тем несравненно выше представлялся нашей фантазии подлинник… Какие грандиозные образы, какая сила, энергия в чувстве, какая свежесть красок, какой дивно поэтический колорит! Это совершенно новый, оригинальный мир, полный бесконечности, величавый и сумрачный, как даль океана, как вечно суровое небо севера, опирающееся на исполинские сосны… От всей души благодарим г. Грота за его прекрасный подарок русской публике…

Что касается до достоинства перевода, – нельзя не отдать полной справедливости таланту г. Грота как переводчика. Он умел сохранить колорит скандинавской поэзии подлинника, и потому в его переводе есть жизнь: а это уже великая заслуга в деле такого рода! Жаль только, что между прекрасными стихами у него нередко попадаются стихи прозаические, неточность в выражении, а оттого и темнота. Может быть, это происходило и от желания быть как можно вернее смыслу подлинника: в таком случае мы самые недостатки готовы принять за достоинство, тем более что со временем г-ну Гроту легко будет исправить их. Впрочем, некоторые песни переведены прекрасно, особенно XIX-я. Нам очень нравится, что г. Грот каждую песню переводил размером подлинника. Так как форма всегда соответствует идее, то размер отнюдь не есть случайное дело, – и изменить его в переводе значит поступить произвольно. Может быть, такой перевод будет и выше самого подлинника, но тогда он – уже переделка, а не перевод.

Перевод г. Грота снабжен всеми вспомогательными средствами, облегчающими для читателя уразумение поэтического произведения: объяснением непонятных слов, рассказом о нравах, обычаях и мифологии древней Скандинавии, известием о переводе «Фритиофа» на все языки, письмом Тегнера, касающимся до его поэмы. Словом, издание перевода г. Грота, не в пример русским книгам, европейское в полном смысле этого слова. Видно, что г. Грот занялся переводом «Фритиофа» с любовию и усердием, долго изучал его. В типографском отношении книжка г. Грота могла бы назваться изящною, если б не была неприятно для глаз и без всякой нужды испещрена заглавными буквами.

Жаль, что эти два последние стиха в куплете темно, и слабо переданы.

Здесь и далее курсив в цитатах принадлежит Белинскому.

В 1811 г. И. Тегнер был удостоен премии Шведской академии за поэму «Швеция» (1809).

Этот тезис подробнее развивается в «Статьях о народной поэзии» (см.: наст. т., с. 161–163).