Виссарион Белинский - Руководство к всеобщей истории

Все сказанное нами – истины столько же несомненные, сколько и не новые; но для всех ли и для многих ли?.. Повторяем: историческое созерцание есть основа всякого знания, всякой истины в наше время. Без него невозможно понимать, как следует, ни искусства, ни философии, ни права… Само естествоведение будет без него мертвым сбором фактов, а не живым знанием. Недаром называется оно иначе «естественною историею»!.. Да, естествоведение есть история творящей природы, повествование о восходящей лествице ее явлений, картина развития в немой природе того же духа вечной жизни, который развивается в истории, – что Шеллинг выразил двумя многознаменательными словами: «Deus fit»… [1]Без исторического созерцания, без понятия о прогрессе человечества, без веры в разумный промысл {8}, вечно торжествующий над произволом и случайностию, – нет истинного и живого знания в наше время. Будьте вы ориенталистом, изучите всю восточную мудрость, блистайте фактическими познаниями в естественных науках, удивляйте свет огромною начитанностию и фейерверочным остроумием; издевайтесь, в угождение толпе, над всяким так называемым априорным знанием и прославляйте немой, мертвый эмпиризм – вы все-таки не будете от этого ученым человеком, не сделаетесь органом века, но удивите одну лишь чернь и заставите мудрых пожалеть о столь блестящих и так дурно употребленных способностях, если вы не понимаете, что современное состояние человечества есть необходимый результат разумного развития и что от его настоящего состояния можно делать посылки к его будущему состоянию, что свет победит тьму, разум победит предрассудки, свободное сознание сделает людей братьями по духу – и будет новая земля и новое небо… {9}

И однако ж, несмотря на ясность и ощутительную достоверность этой идеи, – ее не так-то легко усвоить себе, как это может показаться с первого взгляда. Вот почему многие весьма умные от природы люди не признают ее с каким-то упорством и ожесточением. Если трудно от эмпирического созерцания переходить к отвлеченным понятиям, то еще, кажется, труднее отвлеченные понятия возводить в живые идеальные образы без лиц. Так, не всякий способен сам собою от людей и народов сделать отвлечение и назвать его человечеством; но еще менее найдется способных одушевить это отвлечение мыслию, дать ему индивидуальность и личность. Говоря о подобной неспособности, мы разумеем людей, которые наткнулись на подобный вопрос уже в зрелом возрасте, когда привычка, лень и неповоротливость раз установившегося ума заставляют их крепко держаться за однажды навсегда полученные впечатления и понятия. Не то бывает в возрасте детства и первой юности, когда способность непосредственно и незаметно для самого учащегося принимать в себя идеи находится в полной своей деятельности. И потому-то первоначальное ученье так важно для человека, что, можно сказать, решает участь всей его жизни. Хорошо и прочно положенное основание учению есть ручательство за истинную и основательную ученость. Душу учения составляет система и наукообразность изложения. Самое дурное учение – это учение посредством игры, забавы, учение простое и естественное. Поэтому дурно, но систематически и наукообразно ученый в детстве человек счастливее всякого самоучки, ибо что он знает, – знает прочно, а главное, всегда может учиться сам, и его ученые приобретения всегда будут отличаться обширностию, глубиною, основательностию, если не всегда при этом многосторонностию, – тогда как самоучка всегда и все будет схватывать скоро и живо, но вместе с тем и поверхностно, неосновательно, непрочно, сбивчиво, калейдоскопически. Что же касается до предрассудков, вкрадывающихся в учение, то ум, предоставленный самому себе, едва ли не склоннее к предрассудкам, нежели ум, направляемый авторитетом книги или учителя.

Выше говорили мы о важности истории как науки для современного образования, необходимого каждому человеку, не только ученому, но и просто мыслящему. Из предшествовавших же рассуждений не ясно ли видно, как важно преподавание истории в средних учебных заведениях? Для детей моложе 14-ти лет история может иметь значение только разве сказок богатырских, и многие из них с большею охотою будут читать Квинта Курция «Об Александре Македонском» и военную историю римлян. Собственно же история для них не существует. Тем не менее время от 12-ти до 14-ти лет есть самое удобное для приготовительного занятия историею, для изучения, в систематической связи и последовательности, фактов, событий, чисел, мест, имен и т. п. Налегать на одну память вредно и гибельно; но и без помощи памяти опять же нельзя обойтись, а так как только у детей эта способность может действовать самобытно, без особенного участия интереса и разумения, то и всего удобнее положить в эту эпоху возраста прочное, фундаментальное знание истории. Разумеется, это знание будет фактическое, чуждое всяких взглядов и непосредственных рассуждений; но хорошо составленная учебная история никогда не может быть книгою только что фактическою, в пошлом значении этого слова. В ней события (конечно, сухие и мертвые по самой уже краткости изложения) представлены в органической связи и соответственности, во взаимном воздействии и противодействии одного события на другое, одного народа на другой, так что ученик, сам того не замечая, владеет целым, хоть и далеко не подробным и не полным очерком судеб человечества. Но всего важнее то, что он, непосредственно, сам того не замечая и не отдавая себе в том отчета, привыкает созерцать народ и человечество как идеальную личность; следственно, без труда и отвлеченного усилия может входить в историю, как в науку, которая более, нежели что-либо другое, должна сделать из него человека как в отношении к современной образованности, так и в отношении к гуманности. Имея, таким образом, в руках своих Ариаднину нить {10}, с которою, не опасаясь заблудиться, можно ходить по лабиринту бесчисленных фактов, зная, где и как должно поместить каждый из них, ученик делается готовым к более обширному и подробному курсу, где мысль событий является не только непосредственно, но и освещается взглядами автора. Фундамент важен для дома, который он должен держать на себе; но сам по себе он ни к чему не годная и совершенно бесполезная вещь: курс истории в средних учебных заведениях должен быть для ученика домом на фундаменте приготовительной истории. Здесь ученик уже мыслит на основании фактов, сначала приобретенных им бессознательно, ученическою рутиною, и расширяет круг своих фактических познаний на том же основании. Если он и не будет слушать университетского курса, – он все-таки сделал великое приобретение: сам собою может он учиться истории как науке или по крайней мере будет в состоянии читать с пользою большие исторические сочинения не как «повествования о замечательных происшествиях в мире», но как живую картину пути и хода, которыми человечество почти от животной бессознательности дошло до современного состояния…