Виссарион Белинский - Ничто о ничем, или Отчет г. издателю «Телескопа» за последнее полугодие (1835) русской литературы

И вот я кончил… А следствие?.. К чему его выводить, когда оно и так ясно? Факты говорят иногда красноречивее рассуждений. Литература есть народное самосознание, и там, где нет этого самосознания, там литература есть или скороспелый плод, или средство к жизни, ремесло известного класса людей. Если и в такой литературе есть прекрасные и изящные создания, то они суть исключительные, а не положительные явления, а для исключений нет правила…

«Телескоп», 1835, ч. XXXI, стр. 155–171, 341–352, 472–493, 630–661 (ценз. разр. 2 января, 22 февраля, 5 и 17 марта 1836). В настоящем издании части, печатавшиеся в разных номерах, помечены цифрами. Подпись: В. Белинский.

8 июня 1835 года Надеждин уехал за границу и вернулся только к концу декабря этого года (см. «Объявление от издателя», «Молва», 1835, № 50). Белинский все это время самостоятельно вел журнал, поэтому полугодовой обзор он представляет в форме отчета издателю. Отчет перекликается со статьей самого Надеждина «Европеизм и народность в отношении к русской словесности», напечатанной в тех же номерах тридцать первой части. Статья Надеждина являлась продолжением начатой Белинским борьбы с Шевыревым. В ней Надеждин выступает с продуманной защитой молодого критика. Он беспрерывно обращается к темам и даже отдельным формулировкам Белинского. Одновременно с этим Надеждин отражает нападение рептильной «Северной пчелы» на «плебейскую безымянность» Белинского. Надеждин подчеркивает крупное литературное значение Белинского.

В полном единодушии Белинский и Надеждин разоблачают «официальную народность», ведут борьбу с «Московским наблюдателем».

Характеристика, данная этому журналу Надеждиным, развернута в «Ничто о ничем». Общие положения применены к конкретным литературным событиям полугодия. В центре статьи поставлены проблемы народности, реализма и романтизма.

По существу Надеждин в своей статье повторил в ряде случаев оценки и положения Белинского. Это относится в особенности к тем частям, в которых говорится о Бенедиктове, шевыревских литературных «реформах». Есть единство и в исходном понимании народности. Но Надеждин не вполне последователен. Он дает положительную оценку творчества Загоскина, провозглашает пресловутый панегирик «русскому кулаку». Молодой критик немедленно же подал, говоря его словами, «апелляцию» на издателя. Белинский указывал, что в оценке Загоскина Надеждин полностью сошелся с «Наблюдателем». Много едкого сказал Белинский по части прославления Надеждиным русского кулака.

Критику романтизма Белинский начал еще в «Литературных мечтаниях» и с исключительным блеском развернул ее в статье о повестях Гоголя. В «Ничто о ничем» он этот вопрос считает уже решенным: влияние романтизма в русской литературе было внешним, эфемерным. Поэтому он в ироническом замечании объединяет плоского Ушакова и пламенного Шиллера.

Большую часть статьи занимает подробнейший разбор типичного явления «смирдинского» периода русской литературы – журнала Сенковского «Библиотека для чтения».

Критикуя аристократические нападки на «торговое направление» в современной литературе, Белинский основной вред «Библиотеки для чтения» усматривает в беспринципности Сенковского, которая развращает читателя, наносит вред обществу. Он подчеркивает пустословие и недобросовестность критики Сенковского. Все это неприемлемо для Белинского не только потому, что журнал, по его понятиям, должен отличаться единством направления, но и потому, что он прекрасно видит, куда ведет беспринципность Сенковского. Сенковский выступает верным соратником Булгарина, последовательным защитником казенно-благонамеренной литературы. Белинский ратует за журнал с четким прогрессивным направлением. Принципиальная задача такого журнала – создать литературу, проникнутую гуманистическими и демократическими идеалами.

Этот вопрос будет подробно рассмотрен нами в особенной статье о Пушкине, которая уже пишется. – Б. {38}

Впрочем, справедливость требует заметить, что между множеством плохих стихотворений знаменитых и не знаменитых авторов в «Библиотеке» было помещено два-три стихотворения г. Козлова, от которых веет прежним благоуханием его поэзии. Особенно замечательна пиэска «К неверной».

Наконец. – Ред.

Остроты. – Ред.

Отчего ж тут пропущен г. Булгарин, от которого Годунову чуть ли не больше всех досталось?

Лучше поздно, чем никогда. – Ред.

Как установлено комментаторами, Белинский имеет в виду статейку Булгарина «Ничто, или альманачная статейка о ничем» («Новоселье», 1833). Белинский пародирует булгаринское название в своем заглавии.

В «Литературных мечтаниях» Белинский развил эту мысль Н. Полевого, писавшего, что не получивший «никаких пособий образования» Державин проявил природный гений («Московский телеграф», 1832, № 15 и 16).

Белинский иронизирует здесь над романами Булгарина «Иван Выжигин» и «Димитрий Самозванец», а также над фантастическими повестями Брамбеуса «Фантастические путешествия», «Большой выход у Сатаны» и др.

Белинский имеет в виду статью Шевырева «Словесность и торговля». В ней было заявлено, что «гибельное влияние торговли убило словесность» («Московский наблюдатель», 1835, март, кн. I, стр. 7).

Из «Разговора книгопродавца с поэтом» Пушкина. Вторая строфа читается: «Без денег и свободы нет …»

Николай Иванович Надеждин.

Петр I.

По указу Александра I от 6 августа 1809 года о чиновниках.

Белинский применяет к литературе XVIII века пародию Н. Полевого на пушкинское послание «К вельможе» (1830). Поэт «как орел» —

(«Московский телеграф», 1832, т. VIII, стр. 153.)

«Ловкий и сметливый журналист» – Сенковский, его «богатым собратом» был книгопродавец А. Смирдин. Издаваемый Сенковским журнал «Библиотека для чтения» пользовался огромным успехом. Его тираж доходил до пяти тысяч экземпляров – цифра огромная для того времени.

Эти имена следующие: Баратынский, Барон Брамбеус, Булгарин, А. Воейков, П. Вяземский, Ф. Глинка, Греч, Д. Давыдов, Жуковский, Загоскин, И. Киреевский, Луганский, Крылов, Кукольник, Марлинский, В. Одоевский, Плетнев, Погодин, Н. Полевой, Пушкин, Рудый Панько (Гоголь), Хомяков, Н. Языков, Шевырев и «много других совсем не знаменитых», как говорит Белинский, – К. Арсеньев, В. Григорович, М. Лобанов, К. Масальский, А. Норов, Д. Очкин, Д. Хвостов и др.