Олег Болтогаев - Эротическая литература в Интернет

Именно такой сервис и предложил Интернет. Теперь пользователь, читая фразу "его ладонь скользнула вверх по ее горячему бедру", может, слегка скосив глаза вправо, внимательно рассмотреть описываемую сцену на соответствующей (цветной!) фотографии. И убедиться, да, скользнула. Да, вверх. Не обманули.

Эротика в Интернет зачастую склонна к жестокости. Причем, эта склонность столь значительна, что отдельные произведения просто не могут считаться эротическими. Как пример — произведения некоей "Наташи из Новосибирска". Эта, так сказать, авторесса явно путает эротику с процессом нанесения травм, несовместимых с жизнью. Судите сами.

На страницах ее повести прекрасная половина человечества непрерывно лупит своих обожателей по стратегически интимным местам, причем, только ногами. За любую провинность. Тут не до эротики. Уползти бы, проклиная акушерку за то, что отрезав тебе пуповину, она радостно объявила миру: "мальчик!"

Эротическое произведение, а тем более порно, не может быть большим по обьему. Ну, вспомните, что осталось в памяти от "Эммануэли"? Не кинофильма, а книги. Увы, только первая сцена в самолете. Остальное, все эти любовники и любовницы, все эти Марио с их длинными рассуждениями забываются сразу и почти навсегда.

Гений Бунина прежде всего и состоит в том, что, в отличие от многих, он уловил эту закономерность и все его рассказы о любви коротки и лаконичны.

Собственно Интернет тоже объемами не балует. Только причина здесь совсем иная. Дело в том, что скатившись на стезю порно, авторы не находят в себе силы вернуть своих героев в нормальную жизнь. Ну, один акт, ну, два. А потом? Ну, еще один, ну, еще два. Хотя уже тяжело. Даже описывать тяжело.

И приходится ставить в рассказе точку. А все потому, что поленился описать своих героев, так сказать, "до" и "после". Прелюдия и еще раз прелюдия!

Так и хочется посоветовать брать пример с альпинистов. Ведь сколько времени они тратят на подготовку к восхождению. А сам пик, это что? Да, это восторг, почти экстаз, но там, на пике, невозможно быть долго. Там ветрено и холодно. Воткнул флаг. Издал победный вопль, сбросил накопившееся и надо спускаться.

Так и в эротической литературе, если она написана талантливо.

Нужен длинный подъем, короткий триумф на вершине и быстренько вниз, ну, разве что еще разок на вершину, так, на минутку, для самоутверждения, а потом все равно вниз. То есть, полная аналогия. Воткнул флаг. Издал победный стон. Сбросил накопившееся. И вниз.

А для подъема на следующую вершину нужно, как минимум, пообедать и поспать.

Хотя в части прелюдий в Интернете есть свои шедевры. Это в первую очередь повесть с длинным, почти викторианским названием "О том, как могло бы быть, если бы было так, как хотелось бы". Автору несколько изменил вкус, он явно промахнулся с возрастом своих героев, но язык и прелюдия без сомнения хороши.

Но балом здесь, увы, правят другие языковеды.

Сюжеты самых крутых произведений убоги и жутко примитивны. Ярким примером могут служить "Близнецы" и "Крымские каникулы". Обе, с позволения сказать, повести написаны явно одной и той же рукой, причем автора не смущает собственная дремучесть в части знания русского языка. Судя по грамматическим ошибкам, он вынужден был завершить образование где-то в районе шестого класса.

Например, он, автор, твердо убежден, что от глагола "стонать" можно образовать деепричастие. И загуляли по страницам обеих повестей слова-уродцы "стоня" и "стоная", напрочь выдавая грамотея, их породившего.

Сюжет первой повести предельно прост. Брат и сестра, близнецы, подсматривают за старшими родственниками, и, возбужденные увиденным, сами предаются греху. Ясно, что этого мало и, согласно законам жанра, на сцену вызывается еще одна героиня, их одноклассница, потом еще и одноклассник. Теперь, когда их четверо, автору становится полегче, есть, где развернуться, апробируются различные комбинации соитий, однако вскоре и тут автор выдыхается, и в состав ансамбля включаются старшие, те самые, за которыми подсматривали близнецы. Новая пара порождает новые комбинации на тему "кто с кем". Те, кто склонен к математике, могут подсчитать число таких вариантов, умножив их на количество известных им способов. Сразу оговоримся, способов больше, чем вы, математики, себе думаете.

Разумеется, наши герои не обременены никакими нормами, догмами или условностями. То есть, если он проснулся и увидел перед собой ее, то читателю не придется долго томиться в ожидании действа. Без лишних слов герои прильнут друг к другу и совершат половой акт в какой-либо форме. Анальный, оральный, лесбийский или, на худой конец, обычный.

И если в крутом детективе должна пролиться кровь, то здесь обязательно прольется семя. Много семени.

Мы, русские, так щедры, так расточительны. (Это так, от себя).

Герои обеих повестей немногословны. Диалогов практически нет, только действие, причем, только одно действие. Мужчины вроде бы и нежны, но в тоже время грубоваты. Все свои основные движения они делают широко, "с размаху", слава Богу, что не с разбегу.

Женские образы только и успевают слизывать, сглатывать и, конечно же, ощущать внутри себя и на себе горячие струи, тугие фонтаны, бурные потоки.

И стоны. Стонут все. "Стоня" и "стоная".

Иногда автора подпирает что-то глубоко личное, и он использует терминологию подрывников или саперов, которая, скорее всего, ему более привычна. "Первым кончил Женя, удары его спермы в глубине влагалища Оли были детонатором нового взрыва острого оргазма. В этот момент кончил Максим".

При чтении таких творений почему-то разбирает смех. Вот смешно и все!

Но стоило ли упоминать этот опус?

Просто есть ощущение, что он вот-вот соскользнет с правого края нашего полотна и исчезнет навсегда. А автор обидится. "Не заметили, не оценили".

Пусть знает. Заметили и оценили. Как и других, которые, заполонив собой различные сайты, просто упиваются комментариями о себе, любимом: "Вы, наконец, узнаете почему автор так никогда и не будет издан в России!"

Узнали.

Вероятно, потому, что Россия все же несколько стыдлива, батенька, так и хочется ответить ему. Другой вопрос, захочет ли он услышать?

В списке эротических произведений, для которых Интернет — дом родной, в том смысле, что они здесь родились, есть вещи, авторы которых резко отличаются от прочей собратии легкостью языка, стилем изящным, почти фельетонным.

Андрей Смирягин, несомненно, один из первых в этом списке.

Жаль, только, что сам список уж больно куц.

Обзор литературы хотелось бы дополнить обзором сайтов, на которых она, эта литература "лежит", ибо каждый сайт подает, так сказать, товар по-своему.

Но это, видимо, тема для отдельного разговора, поскольку речь пойдет уже не пишущем народце, а, скорее, о рисующем, то есть о художниках и дизайнерах.