Оскотский Григорьевич - Гуманная пуля

На пике горбачевской "перестройки", в мае 1989 года, физик В.Сер- геев писал в популярнейшем тогда журнале "Знание - Сила":

"Тоскливое ощущение, что наша наука тяжело больна, нача-

ло распространяться в среде людей, связывавших с нею свои

профессиональные интересы, еще в начале семидесятых годов.

Внешние признаки такого положения дел - резкое отставание в

области наукоемких технологий, падение престижа нашей науки

за рубежом, практическое отсутствие крупных, международно

признанных достижений в фундаментальных областях. Понизился

и статус ученого внутри страны, подорванный осознанием на-

шего технологического отставания и непродуманными экологи-

ческими решениями…"

Говоря о падении статуса ученого в застойные годы, В.Сергеев, ко- нечно, имел в виду не материальное положение ученых, - с этим, как мы видели, все было в полном порядке, - а скептическое отношение к раз- жиревшей и обюрократившейся академической науке со стороны безгласной общественности. Попросту, кухонные разговоры в среде интеллигентов (и прежде всего - инженеров), на которых власть плевать хотела.

Но чем-то все же власть была озабочена. Чего-то хотела от науки, - помимо международного престижа, - если так щедро платила за степени и звания, содержала громадную систему Академии Наук и бесчисленные от- раслевые НПО, НИИ, КБ, где трудились те самые недовольные инженеры. Ответ всем известен: главной заботой сталинистской власти в последние советские десятилетия была гонка вооружений. Причем, размеры поистине чудовищные она приняла как раз с начала 70-х годов.

Похоже, когда американцы обогнали нас в космосе и в 1969 году пер- выми высадились на Луне, правители наши, наконец, осознали, что, не- смотря на громадные оклады ученых мужей, несмотря на неусыпные заботы партии и госбезопасности об идеологической и этнической чистоте науч- ных кадров, сам научно-технический прогресс в Советском Союзе поче- му-то забуксовал. Опередить потенциального противника в качественном отношении больше не удается. Что придумать? Додумались, в силу интел- лектуальных возможностей задействованных мыслителей, только до одно- го: в з я т ь к о л и ч е с т в о м! Это роковое решение стало од- ним из важнейших в той цепи ошибок и преступлений, которые погубили страну.

Сошлемся на посвященные этой проблематике содержательные статьи Ю.П.Петрова, опубликованные в питерских журналах в середине 90-х го- дов ("Когда слепой ведет слепого", "Нева", N12, 1994 и др.). Ю.П.Пет- ров отмечает: с 1975 по 1989 год правительство СССР утверждало, будто расходует на военные цели всего по 20 млрд. руб в год, примерно 2% валового продукта страны, и тем поддерживает паритет с США, которые, например, в 1988 году имели военные расходы почти 300 млрд. долларов. Только в 1991 году было вскрыто (и не правительством, а учеными - С.И.Роговым из Института США и Канады), что истинные военные расходы СССР превышали 300 млрд. руб в год, что составляло свыше 30% валового продукта страны.

Для сравнения Ю.П.Петров приводит показатели военных расходов того периода основных развитых стран: Япония - 1% валового продукта; Ан- глия, Франция, ФРГ - 3-4%. Богатые США расходовали 6,1% и считали эту цифру для себя предельной. Расходы в размере 30% от валового продукта были совершенно безумными. Они с неизбежностью вели (и привели) к упадку экономики и развалу Союза.

В качестве примера обуявшего власть маразма можно привести хотя бы производство танков. На 1 января 1991 года в Советской Армии - в час- тях и на складском хранении - было свыше 69 тысяч танков, больше, чем во всех остальных армиях мира вместе взятых. Невероятная цифра, кото- рая разумному объяснению не поддается. (Фактически произвели танков гораздо больше, ведь многие тысячи их поставили "дружественным" режи- мам в развивающихся странах.)

Мало того, публикации последних лет раскрыли уже совершенно фан- тастические подробности танковой вакханалии. Если в 50-х - 60-х годах развитие танков шло планомерно, от типа к типу - Т-54 - Т-55 - Т-62 - с максимальным использованием в каждой последующей модели агрегатов и узлов предыдущей, то в 70-х - 80-х годах выпускались о д н о в р е - м е н н о три типа танков - Т-64, Т-72 и Т-80, одинаковые по воору- жению и назначению, но разные по конструкции. Разные настолько, что практически все их основные детали и узлы были не взаимозаменяемы. Для сравнения: в богатейших США за 30 лет сменились только 2 типа ос- новных танков, и в каждый период в производстве находился, естествен- но, только один тип.

Разношерстность наших танков требовала уже поистине немыслимых затрат на их производство, освоение в войсках, эксплуатацию, ремонт. А ведь предприятия "девятки", - так именовали девять отраслевых ми- нистерств, создававших военную технику, - выпускали не только танки, и та же вакханалия разнотипности и безумной гонки за количеством ца- рила в производстве всех видов вооружений. Даже теперь, десятилетия спустя, вспоминая то время, вновь поражаешься хотя бы тому, что в конце мирных 70-х, когда еще гремело слово "разрядка" ("детант"), а об Афганистане никто и не думал, мы производили патронов стрелкового оружия больше, чем в разгар Великой Отечественной.

Сбылась мечта генерала Маниковского: вся власть в России принадле- жала, образно говоря, Главному Артиллерийскому управлению. Но счастья стране это не принесло.

Немецкий социалист Эдуард Бернштейн, который первым, в далеком 1893 году назвал гонку вооружений "холодной войной", писал, что в ней "выстрелов нет, а кровь льется". И наш народ еще до Афганистана, ко- гда загремели настоящие выстрелы и полилась настоящая кровь, бессмыс- ленно терял в этой "войне" жизненные силы. Не хватало жилья и качест- венных товаров, в переполненных грязных больницах люди лежали в кори- дорах на раскладушках. На большей части Союза, - прежде всего в рос- сийских областях Поволжья, Урала, Сибири, - в магазинах не было ниче- го, кроме макаронных изделий, люди, как в настоящую войну, жили по карточкам, стыдливо именуемым талонами или заказами (килограмм мяса или колбасы и двести граммов сливочного масла в месяц на человека).

Правящая номенклатура не понимала, что абсурдная для конца ХХ века погоня за к о л и ч е с т в о м вооружений не усиливает, а подрыва- ет военную мощь страны. Потому что губит научно-технический прогресс прежде всего в самих оборонных отраслях и ведет к еще большей потере к а ч е с т в а. Для нормального развития необходимо примерно 2/3 ва- лового продукта тратить на восстановление и обновление износившихся средств производства. Но, поскольку деньги пожирал валовый выпуск се- рийной боевой техники, оборудование на наших заводах не заменялось десятилетиями, безнадежно устаревало, изнашивалось. И это в то время, когда в Японии оборудование полностью обновлялось за 3 - 4 года, а в Соединенных Штатах - за 5 - 7 лет. В создании "высоких технологий", даже в самых ключевых для обороны отраслях, мы уже в начале 70-х от- стали, как горько шутили между собою инженеры, н а в с е г д а.