Оскотский Григорьевич - Гуманная пуля

Затем настал черед приватизации по Чубайсу: были выпущены ваучеры, с помощью которых номенклатура скупила госпредприятия, используя для этого госсредства и партийные деньги и сильно занижая цену приватизи- руемых объектов. Это было криминальное, по сути, присвоение общена- родной собственности. Причем интересовали номенклатуру главным обра- зом добывающие отрасли и цветная металлургия, дающие наибольший доход на внешнем рынке. Наука и наукоемкие производства, обрабатывающая промышленность, сельское хозяйство, - все то, что составляет основу жизнеспособности страны, - было брошено без льгот и инвестиций, без защиты от западного импорта, под пресс налогов. Брошено на произвол судьбы, на погибель.

По данным Европейского информационного центра, опубликованным в Швейцарии в сентябре 1994 г., в то время не менее 60% российских ну- воришей составляли бывшие функционеры КПСС. А кроме них в дележке преуспели директора предприятий и, - что примечательно, - выходцы из номенклатуры научной, особенно из сферы экономических, политических, юридических наук, в застойные годы делавшие успешную карьеру в акаде- мических институтах и на вузовских кафедрах соответствующими эпохе методами.

Конечно, сменившие шкуру хозяева и поставленные ими распорядители оказались беззастенчивы и наглы (ученый и поэт Александр Городницкий рассказывает, как был потрясен, узнав, что бывший председатель Цент- робанка, один из главных "авторов" кризиса 17 августа 1998 года, только официально получал в год полтора миллиарда рублей, столько же, сколько весь Институт Океанологии, где работает Городницкий). Конеч- но, эта "элита" омерзительна, как омерзителен, например, моложавый наглец, бывший в 1993 - 1996 годах министром экономики, а ныне воз- главляющий какую-то финансовую корпорацию, когда он, в наши дни, раз- жиревший словно боров, хохочет с телеэкрана: "Надеетесь на воен- но-промышленный комплекс? Да что там от него уже осталось, от этого комплекса!" И, конечно, для такой "элиты" совершенно естественным оказался симбиоз с преступным миром.

Тем не менее, поскольку мы не верим ни в какие заговоры, ни миро- вые, ни местного масштаба, не станем обвинять в спланированном заго- воре и нашу номенклатуру. То был ее стихийный порыв, помноженный на великолепное умение пользоваться обстоятельствами и направлять собы- тия в нужное русло. А уж инициатор реформ - Гайдар - и вовсе не похож на заговорщика. В преднамеренном ограблении народа или, по крайней мере, в лютой жестокости к народу его обвиняли буквально все, начиная от сталинистов из КПРФ и кончая ярым антисталинистом писателем Анато- лием Рыбаковым. Невозможно согласиться с ними. В отличие от большин- ства представителей нынешней "элиты", Гайдар, несомненно, искренний человек. Он, единственный из всех, пытался хоть задним числом, после отставки, объяснить и оправдать свои действия. Можно было бы даже сказать про него - хороший парень, если бы… если бы сразу не вспо- миналась убийственная поговорка, бытовавшая в инженерных кругах в го- ды застоя: "Хороший парень - не профессия!"

Оправдывается Гайдар - в газетных статьях и с телеэкрана - катаст- рофическим положением, в котором оказалась страна роковой зимой 1991/92 г.г. по вине сброшенных сталинистов (угроза голода, разрыв прежних хозяйственных связей). Да, то была мрачная зима. Прекрасно помню талоны на мыло, на чай, на сахар, на табачные изделия. Помню, как в том декабре каждый вечер выстаивал не меньше часа в уличной очереди, чтобы только войти в универсам и купить хоть какой-то еды для семьи. Помню, как всякий раз, попав наконец с морозной улицы в почти такой же холодный универсамовский зал, ошеломленно разглядывал ряды совершенно пустых прилавков. Помню старушку, которая металась в отчаянии среди этой пустоты и кричала: "Все ленинградское начальство надо расстрелять!" Помню пожилого мужчину, который сердито ответил ей: "Пробовали, не помогает!"

Правда, помню и всеобщее убеждение в том, что на самом деле про- дукты есть, но их придерживают на складах в предвидении "либерализа- ции" цен. Помню растерянность людей после распада Союза, хоть этого ожидали давно. Помню общее настроение: ну, начинайте уже делать что-нибудь, дальше так невозможно! Прекрасно помню и политические ре- алии, в которых стали развиваться реформы: Верховный Совет, интриги Хасбулатова, напоминавшего молодого Кобу, позорное зрелище депутат- ских съездов.

Но, значит, тем более, не должны были в таких обстоятельствах браться за реформы, - по своему усмотрению и не допуская никаких аль- тернатив, - люди, не обладающие для этого ни талантом, ни достаточны- ми знаниями. Люди, не проработавшие ни дня в сфере реальной науки, реального производства, и просто не представляющие, как в действи- тельности создаются материальные ценности. Гайдар и его ближайшие сподвижники напоминают не заговорщиков, а скорее - бригаду хирургов, которые, неплохо изучив одну только анатомию и не имея понятия об им- мунологии, нервной деятельности и прочих тонкостях живой материи, са- монадеянно взялись за сложнейшую операцию по пересадке сердца.

Они гордятся, как своим единственным достижением, тем, что прилав- ки все-таки наполнились. Но это изобилие вызывает в памяти байку о наших красноармейцах, которые вступили в 1940 году в Эстонию, Латвию и Литву. Разглядывая переполненные товарами магазины, красноармейцы говорили местным жителям: "Ну и бедно вы живете!" - "Почему?" - удив- лялись те. - "Сразу видно: у вас нет денег, чтоб все это раскупить!" В нынешней России наивные красноармейцы были бы совершенно правы.

Как бы ни отплевывались наши реформаторы от коммунизма, они повели себя в точности как большевики, только со знаком минус. В 1917 году Ленин и его соратники были убеждены: стоит "отменить" частную собст- венность, как сразу наступит социализм. В 1992 году команда молодых реформаторов и стоящий над ними первый президент России (такой же секретарь обкома, как прежний президент Союза, точно так же ценящий превыше всего личную власть и не знающий иного способа ее удержания, кроме непрерывных интриг) были убеждены: стоит "отменить" обществен- ную, - ничейную, по их мнению, - собственность, все раздать в частные руки, как сразу установится капиталистический рай.

Их воображение дразнил капитализм сверкающих супермаркетов, но ведь становление такого капитализма на Западе шло постепенно, в тече- ние столетий, с малых капиталов, в условиях свободной конкуренции (монополии стали возникать много позже), а свой цивилизованный, высо- коразвитый облик капитализм стал приобретать только в последнее вре- мя, только благодаря науке, и современная рыночная экономика - это прежде всего конкуренция новейших технологий.