Оскотский Григорьевич - Гуманная пуля

слаиваться одно на другое, пока люди своего времени не ока-

жутся погребенными под напластованиями родившихся задолго

до них. Следует ли из этого, что бессмертие индивида и эво-

люция человечества исключают друг друга?…"

Горбовский писал свою статью в начале того периода сталинского со- циализма, который мы теперь называем "застоем", писал с расчетом на публикацию, а потому рецепты его - вполне в духе времени. Он полага- ет, что в "коммунистическом обществе" люди будут добровольно отказы- ваться от бессмертия, чтобы не останавливался прогресс и все челове- чество приближалось к вершинам развития:

"Впоследствии, - пишет Горбовский, - приблизившись к

вершинам своей эволюции, человек обретет не только возмож-

ность, но и нравственное право на то, чтобы существовать

вечно. Тогда бессмертие явится не наградой за ухищрения

человеческого ума, а биологическим венцом всей его нравст венной эволюции".

Итак, схема Горбовского: Поиски бессмертия -» Достижение его -» Добровольный отказ от бессмертия -» Вторичный приход к бессмертию уже в результате нравственной эволюции.

Конечно, сейчас эти рассуждения вызывают улыбку. Ну, упоминание "коммунистического общества" - понятная дань времени. Но как не заме- чает автор главного, вопиющего противоречия в своей логической цепоч- ке: неужели он всерьез полагает, что люди, н е д о с т и г ш и е интеллектуального и нравственного совершенства, д о б р о в о л ь н о откажутся от бессмертия, попросту говоря, пойдут на самоубийство ради блага всего человечества? Причем это будет не единичный акт, а обет самопожертвования для целого ряда поколений?

Комментарии здесь излишни, но нельзя отказать Горбовскому и в про- ницательности. Он сумел разглядеть источник главной, настоящей опас- ности: технологическое бессмертие будет достигнуто людьми, не готовы- ми к нему ни в интеллектуальном, ни в нравственном отношении. А зна- чит, это будет величайший катаклизм в истории человечества.

Попробуем осмыслить. Нам представляется, что грандиозные бури, ко- торые вызовет полет гуманной пули в XXI веке, можно условно разде- лить на два периода:

– во-первых, П е р и о д п р и б л и ж е н и я к Ц е л и, ко- гда наука ведет поиски и продолжительность жизни постепенно возрас- тает;

– во-вторых, П е р и о д д о с т и ж е н и я Ц е л и, когда ин- дивидуальное бессмертие становится реальностью.

В жизни все проблемы, конечно, будут перемешаны в одном кипящем котле. Тем не менее, известное разделение очевидно. И, поскольку для нас наибольший интерес представляют проблемы "Периода приближения" (мы живем в его начале), то к ним в первую очередь и обратимся.

Главной мировой проблемой на рубеже ХХ и XXI веков является, ко- нечно, такое побочное, но неизбежное порождение научно-технического прогресса, как демографический переход в большинстве отсталых стран, именуемых по терминологии ООН "развивающимися", а по старой памяти времен холодной войны - странами "третьего мира".

О сущности демографического перехода мы говорили в главе "Утрата иллюзий". На примере кайзеровского министра Тирпица мы видели, какие доводы могут выдвигать государственные деятели такой эпохи, чтобы оправдать безумие своей политики. Сами же людские массы в стадии де- мографического перехода, - м а с с ы м о л о д е ж и, - зачастую просто не в состоянии осмыслить свое поведение, здесь речь идет о на- стоящей безумной стихии. Движения, возникающие в этой стихии, направ- ляются любой идеологией - социальной, религиозной, националистичес- кой, лишь бы она была достаточно радикальной, чтобы соответствовать душевному состоянию молодежных масс в эпоху ломки традиционных укла- дов. Здесь - настоящее раздолье для авантюристов, жаждущих власти и крови, вождей, фюреров, аятолл, фанатиков и маньяков всех сортов и просто патологических насильников и убийц.

Демографический переход в одной только Европе, достаточно неболь- шой и изначально самой развитой не только в научном, но и в гуманис- тическом отношении части планеты, стоил человечеству в ХХ веке двух мировых войн, прошел через пароксизмы нацистского и сталинского режи- мов, унес свыше 100 миллионов жизней.

(Кстати, в начале ХХ века единственным исключением среди всех крупных европейских стран, переживавших демографический взрыв, была Франция. Но это такое исключение, которое подтверждает правило. Фран- ция прошла свой демографический переход раньше. В конце XVIII века она опережала всех соседей и по своему развитию, и по рождаемости. Ее население в тот период составляло 25 миллионов человек, вдвое больше, чем в тогдашней Англии. Результат известен: страна сорвалась в "Вели- кую французскую революцию", пережила самоистребительный террор и эпо- ху захватнических наполеоновских войн.

Вспомните исторические рассуждения Льва Толстого на страницах "Войны и мира". Великий писатель, естественно, не слыхал о теории де- мографического перехода, такого понятия в его время не существовало, но с какой яркостью рисует он Наполеона случайным персональным порож- дением той массовой стихии, которая вначале заставила французов "то- пить и резать друг друга", а потом погнала их войной на соседние на- роды.

И после Наполеона Францию еще долго сотрясали более мелкие револю- ции и государственные перевороты, пока - уже к концу XIX века - она не пришла успокоенная, с низкой рождаемостью, с постаревшим по струк- туре и стабильным по численности населением.)

А вот примеры более современные и наглядные. В 50-е годы в процесс демографического перехода вступили среднеазиатские республики СССР, Азербайджан, автономии Северного Кавказа. Помнится, еще в конце 60-х подцензурная советская юмористика добродушно подшучивала над много- детностью тамошних семей. А в 1983 году, во время короткого царство- вания Андропова, когда прессе была дозволена чуть большая откровен- ность, не где-нибудь, в "Правде", прорвалась паническая статья о Тад- жикистане. Из-за высокой рождаемости в этой республике образовались громадные массы молодежи, не находящей себе никакого применения. Для того, чтобы дать им занятие, специально строили заводы и фабрики, но "кишлачная молодежь" (так ее и называла газета) не шла туда. Она хо- тела традиционно работать на земле, а земли уже не хватало. Хотела заниматься торговлей, но в торговой сфере теснота и конкуренция (усу- губляемые советской регламентацией) были и вовсе немыслимыми. "Срочно нужны решения!" - взывала "Правда".

Все решила сама жизнь. Советский Союз распался, а в Таджикистане началась яростная междоусобная война. Называть ее "гражданской", язык не поворачивается. В гражданских войнах все-таки воюют за идеи, а здесь - просто пошла взаимная резня выходцев из разных местностей, такая же абсурдная и дикая, как если бы в Ленинградской области уро- женцы Всеволожского района стали резаться с уроженцами Колпинского.