А. Проханов - газета завтра 755

Напомним, что в начале апреля ФСИН России опровергли появившиеся сообщения о массовых беспорядках в Бутырском следственном изоляторе в центре Москвы.

По версии ФСИН, поводом для шумихи в СМИ стали сообщения о массовых беспорядках от родителей некоторых заключенных. Заключенные действительно пытались в среду днем устроить акцию неповиновения. В ходе ежедневного обыска камер около 6 вечера у одного из заключенных было изъято два сотовых телефона. Арестованный стал стучать алюминиевой миской по двери камеры, требуя вернуть сотовый телефон. Соседи по камере и арестованные из других камер присоединились к нему. Это продолжалось в течение получаса.

Однако жители близлежащих домов утверждают, что в апреле подобные акции неповиновения проходили ещё несколько раз.

5 мая в 12.00 в Дорогомиловском районном суде г.

Москвы по адресу: ул.Студенческая, 36 (метро "Студенческая"), началось открытое судебное разбирательство по делу Андрея Морозова, который более четырех месяцев находится в Пресненском СИЗО. Он обвиняется в том, что 18 марта 2007 года стрелял из обреза охотничьего ружья по неоновой вывеске офиса городского отделения партии "Единая Россия" на Кутузовском проспекте, совершив тем самым акт хулиганства по мотивам политической ненависти. Кроме самого факта хулиганства (ст.130 УК РФ) и хранения оружия (ст.222 УК РФ), Андрею вменяют 280 и 282 статьи на основании написанных им текстов, опубликованных на сайтах Кремль.Оrg, Nazlobu.ru и в личном блоге в Livejournal.com. В российском секторе Интернета Андрей известен под прозвищем “Мурз”, он же “Бойцовый Кот”.

От многих прочих процессов над русскими политзаключёнными дело Андрея Морозова отличается прежде всего непримиримой и можно сказать - намеренно жертвенной позицией самого подсудимого. По крайней мере первое заседание суда оставило впечатление, что в зале незримо присутствует дух то ли Георгия Дмитрова, то ли Юкио Мисимы. Морозов не только подтвердил факт совершения им деяний, упомянутых в обвинительном заключении, но и использовал трибуну суда для того, чтобы выдвинуть свои обвинения в нарушении закона в адрес правохранительных органов и некоторых представителей власти. Причиной своего более чем экстравагантного поступка Андрей Морозов называет противоправные действия сотрудников милиции Южного Бутова, незаконно задержавших активистку русского национального движения Ольгу Касьяненко.

25 апреля 2008 г. судебной коллегией Свердловского областного суда в составе Громовой Ирины Юрьевны (председательствующий), Боровковой Светланы Васильевны и Жаровцева Виктора Фёдоровича утверждён обвинительный приговор в отношении русского патриота, адвоката Сергея Леонидовича Котова по ч. 1 ст. 282.1 и ч. 1 ст. 280 УК., предусматривающий срок лишения свободы 4 года.

Коллеги и широкая общественность знают Котова С.Л. с середины 80-х годов прошлого века как человека чёткой гражданской позиции и развитого чувства справедливости. В разное время его подопечными были люди самых разных жизненных позиций и политических убеждений, подвергшиеся грубому произволу властей по политическим мотивам. Можно упомянуть, например, получившие всесоюзную и всероссийскую известность дела народного судьи из Свердловска Кудрина Л.С., свердловского независимого журналиста Кузнецова С.В., члена партии «Демократический Союз» из г.

Твери Целиковой Т.И., члена координационного совета той же партии из г. Москвы Новодворской В.И., майора КГБ Бакланова, т.н. «агента КГБ»

Камынина, главы Народной национальной партии России Иванова-Сухаревского А.К. Все эти и многие другие подобные дела проводились адвокатом Котовым С.Л. практически бескорыстно при больших затратах собственных сил и средств, требуя разъездов по стране. Нередко они осуществлялись в условиях жесткого прессинга со стороны властей, когда другие адвокаты оказывать помощь по разным соображениям не хотели.

Подготовил Сергей Загатин

Сколько же у нашего народа военных песен? Точнее всего на этот вопрос может ответить историк, композитор и музыковед, полковник в отставке Юрий Бирюков, собравший более сорока тысяч русских военных песен и изучивший историю каждой. О многих из них он рассказывал в телевизионной передаче "Песня далекая и близкая", автором которой был в течение двадцати лет, писал в многочисленных статьях, опубликованных в сборниках "По военной дороге",

"Здесь насмерть стояли", "Песни, опалённые войной". Бирюков и сейчас продолжает поиск. В 2006 году вышел составленный и подготовленный им первый том антологии русской военной песни XVIII-XIX веков "Наши деды - славные победы".

Это - только начало. Юрий Евгеньевич считает главным делом своей жизни - систематизировать и опубликовать ноты и рассказы о всех собранных им военных песнях, хранящих историю Великой России.

Грянем, братцы, удалую

Песню храбрых молодцов,

Вспомним славу боевую

Наших дедов и отцов.

Юрий БИРЮКОВ. Война началась, когда мне было семь лет. Я видел Дон, красный от крови, когда немцы захватили нашу станицу. Помню, как нас с мамой вели на расстрел. Спасло чудо: конвой пожалел женщину с мальцом, и нам помогли скрыться в зарослях тростника. В 1943 году, когда были организованы пятнадцать суворовских училищ, меня определили в одно из них - Новочеркасское. Там я написал свои первые стихи и мелодию к ним, послал свой опус Исааку Осиповичу Дунаевскому. У нас началась переписка, которая продолжалась много лет.

Суворовское я окончил с отличием, хотел в Московское училище Верховного Совета поступать, но ростом не вышел. Поехал учиться в Киев, в пехотное училище имени рабочих Красного Замоскворечья. Там я факультативно изучал нотную грамоту, сольфеджио, гармонию. Продолжал писать стихи, песни, посылал их Дунаевскому, получал от него ответы с замечаниями, которые воспринимал как руководство к действию. Однажды он написал:

"Дорогой мой, я не знаю, выйдет ли из тебя композитор, ты абсолютно безграмотный в теории, гармония для тебя темный лес, но у тебя есть одно, из-за чего я вожусь с твоими опусами. Даже в них обнаружился природный мелодический дар.

Это не каждому дается. Поэтому ходи и всё записывай. Армия - это тот организм, где все песни, всех времен, всех наций".

После училища я получил направление в Глухов Сумской области. Был я командиром взвода. А потом меня назначили начальником офицерского клуба ракетного центра, который впоследствии перевели из Глухова в Коломну. Потом меня перевели в Москву, на кафедру философии Военно-политической академии, где я преподавал эстетику. Тогда-то и познакомился с Алексеем Сурковым, которого приглашал на встречи со слушателями.