Яков Миркин - Правила неосторожного обращения с государством

Императорско-романовская свора.

Один из них — Николай Михайлович Романов. Историк милостью божьей. То, что он успел, было бы вековым счастьем для любого ученого. Изданные тома с массой документов. «Московский Некрополь» в 3-х томах, более 1400 страниц. «Петербургский Некрополь» в 4-х томах, более 700 страниц. Чтобы помнили. Два тома «Александр I» в 2-томах, более 1300 страниц. «Дипломатические сношения России и Франции. 1808–1812» в 7 томах. Три тома «Графа Строганова», «Князья Долгорукие». И еще 5 томов, многостраничных, великолепных, клад для будущих историков — «Русские портреты XVIII и XIX столетий». Лев Толстой: «всё это издание есть драгоценный материал истории» [38] Переписка Л. Н. Толстого и Н. М. Романова, письмо Толстого от 29 января 1906 г. (Ясная Поляна). / Литературное наследство, том 37/38: Л. Н. Толстой. II / АН СССР. Ин-т лит. (Пушкинский Дом). М.: Изд-во АН СССР, 1939. С. 322. .

Да, он — либерал. Числился в «опасных радикалах». Приветствовал Февральскую революцию. Лично собирал подписки об отказе от прав на престол у членов царской фамилии. Распивал многие чаи с Керенским. Шутил, что «на старости лет придется стать президентом республики» [39] Пчелов Е. В. Ученый из Дома Романовых: Великий князь Николай Михайлович. / Материалы XXVI Международной научной конференции. М.: РГГУ, Археографическая комиссия РАН, 14–15 апреля 2014 г. С. 75. . Он «обладал всеми качествами лояльнейшего президента цивилизованной республики, что заставляло его часто забывать, что Невский проспект и Елисейские поля — это далеко не одно и то же… Его ясный ум, европейские взгляды, врожденное благородство, его понимание миросозерцания иностранцев, его широкая терпимость и искреннее миролюбие стяжали бы ему лишь любовь и уважение в любой мировой столице… В ранней молодости он влюбился в принцессу Викторию Баденскую — дочь нашего дяди великого герцога Баденского. Эта несчастная любовь разбила его сердце, так как православная церковь не допускала браков между двоюродным братом и сестрою. Она вышла замуж за будущего шведского Короля Густава-Адольфа, он же остался всю свою жизнь холостяком и жил в своем слишком обширном дворце, окруженный книгами, манускриптами и ботаническими коллекциями» [40] Воспоминания Великого князя Александра Михайловича Романова. С.-Петербург: Питер, 2015. Том II, глава IX. .

Окруженный книгами и манускриптами.

19 августа 1914 года. Он — историк, он — думающий, вот что он пишет из действующей армии в своем дневнике: «По ночам находят на меня бессонницы, потому мысль работает и не дает покою: к чему затеяли эту убийственную войну, каковы будут ее конечные результаты? Одно для меня ясно, что во всех странах произойдут громадные перевороты, мне мнится конец многих монархий… У нас на Руси не обойдется без крупных волнений и беспорядков…» [41] Записки Н. М. Романова. Красный Архив. Том IV–V. 1931. С. 150. .

Генерал, даже во время военных действий ловивший бабочек. Бабочки, названные в его честь. Желтушка Романова. Шашечница Романова. Бабочки, названные им в честь матери. Коллекция из 110 тысяч бабочек, подаренная Зоологическому музею в Петербурге. И сегодня она там — уникальна [42] Интернет-сайт Зоологического института РАН. Фондовые коллекции — бабочки: URL: https://www.zin.ru/Collections/Lepidoptera/ . . Его 9 толстенных томов о бабочках [43] Опубликованы в «цифре», доступны в интернет-библиотеке: www.biodiversitylibrary.org. . Глава Русского исторического общества, Русского географического общества — не номинальный.

8 мая 1917 г. Мемуары французского посла Мориса Палеолога, визит к Николаю Михайловичу. «— Когда мы опять увидимся, — говорит он мне, — что будет с Россией?.. Увидимся мы еще когда-нибудь?.. Не могу же я забыть, что я висельник!» [44] Жорж Морис Палеолог . Царская Россия накануне революции. Москва — Берлин.:Директ-Медиа, 2017. С. 442. .

В 1916 г. он опубликовал брошюру «Казнь пяти декабристов 13 июля 1826 г. и император Николай I». Ради чего? Это что — пророчество, и самому себе? Выдержки из писем — прямая речь Николая I: «ужасный день настал», «мне приходится исполнять этот ужасный долг», «у меня какое-то лихорадочное состояние», «особое чувство ужаса». И, наконец, в день казни: «Милая матушка, час тому назад мы вернулись сюда и, по полученным сведениям, везде всё спокойно; царит единодушное возмущение, а что всё, наконец, кончено, производит общее довольство» [45] Романов Н. М. Казнь пяти декабристов 13 июля 1826 г. и император Николай I. Петроград: Тип. Т-ва А. С. Суворина «Новое Время», 1916. С. 8–12, 14. Опубл. Президентской библиотекой. URL: https://www.prlib.ru/item/335767 (обращение 15 декабря 2019 года). .

Мы не знаем, царило ли общее довольство, когда казнили четырех великих князей, полураздетых, зимой, в январе 1919 г., в Петропавловской крепости. И был ли для кого-то из подписавших этот день — ужасным.

За две недели до казни он просил о милости. Копия письма из личного архива Луначарского: [46] Николай Михайлович (великий князь). Письмо из заточения // Наше наследие. — 1992. — № 25. — С. 86–87. Опубл. Сахаровский центр.

«Седьмой месяц пошел моего заточения в качестве заложника в доме предварительного заключения. Я не жаловался на свою судьбу и выдерживал молча испытания. Но за последние три месяца тюремные обстоятельства изменились к худшему и становятся невыносимыми. Комиссар Трейман, полуграмотный, пьяный с утра до вечера человек, навел такие порядки, что не только возмутил всех узников своими придирками и выходками, но и почти всех тюремных служителей. Может во всякую минуту произойти весьма нежелательный эксцесс.

За эти долгие месяцы я упорно занимаюсь историческими изысканиями и готовлю большую работу о Сперанском, несмотря на все тяжелые условия и большой недостаток материалов.

Убедительно прошу всех войти в мое грустное положение и вернуть мне свободу. Я до того нравственно и физически устал, что организм требует отдыха хотя бы на три месяца. Льщу себя надеждою, что мне разрешат выехать куда-нибудь, как было разрешено Гавриилу Романову выехать в Финляндию. После отдыха готов опять вернуться в Петроград и взять на себя какую угодно работу по своей специальности, поэтому никаких коварных замыслов не имел и не имею против Советской власти…

Николай Михайлович Романов.

Дом предварительного заключения. Камера № 207.

6 января 1919 г.».

Ему почти 60. «Я не жаловался на судьбу и выдерживал молча испытания». Большая работа о Сперанском. Никаких коварных замыслов. Мне плохо. Прошу вернуть мне свободу. Какую угодно работу по специальности. Камера № 207.

Вот что написал о Николае Михайловиче журнал «Красный архив» в 1931 г., напечатав его дневники:

«Октябрьская победа пролетариата быстро и навсегда устранила с политической арены и буржуазных сторонников автора печатаемых записок и его самого вместе с другими представителями романовской династии» [47] Записки Н. М. Романова. Красный Архив. Том IV–V. 1931. С. 142. .