Андрей Васильченко - Инкубатор истинных арийцев. «Лебенсборн»

По чисто экономическим соображениям Георг Эбнер отказался от «приобретения» еще двух зданий, которые были конфискованы гестапо у венских евреев. Впрочем, это не относилось к дому «Нойленгбах», который находился в Санкт-Пёльтене. До аншлюса это был дом отдыха, который назывался «Хорошие сердца Арнольда Шляйферхайма». Это заведение принадлежало еврейскому объединению «Хорошие сердца», которое осуществляло свою деятельность на территории Нижней Австрии. Конфискация произошла опять же со ссылкой на предписание к Закону «О воссоединении Австрии с германским рейхом». Некоторое время это здание использовалось частями вермахта, однако уже 9 апреля 1938 года оно перешло в ведение «Лебенсборна». Кроме самого здания «Источнику жизни» достались земли (общая площадь 0,7 гектара), на которых располагались конюшни и хозяйственные постройки. Несмотря на то что данное здание было решено не использовать в качестве родильного дома (в нем было проблематично создать молочную кухню, прачечную и т. д.), руководство «Лебенсборна» постановило не отказываться от этого «приобретения».

Похожая история произошла с замком Обервайс, который находился близ Гмундена на берегу Траунзее. Его приблизительная стоимость составляла 150 тысяч рейхсмарок. Он был конфискован гестапо на все тех же основаниях. Почти сразу же после конфискации замок был передан «Лебенсборну», чье руководство задумало создать в нем детский дом «Альпенланд». Однако обнаружилось, что сам замок и прилегающие к нему строения находились в весьма плачевном состоянии. А потому сразу же родилась идея выставить его на торги. Однако все попытки продать здание потерпели неудачу. В итоге пришлось вернуться к идее создания детского дома. Он начал свою работу с большой задержкой — в сентябре 1943 года. Его руководство было поручено Марии Книпп-Меркель, которая ранее занималась аналогичной деятельностью в Кракове.

При обустройстве детского дома весьма существенную «поддержку» оказывало гестапо. Однажды агенты тайной полиции арестовали шесть вагонов, которые оказались доверху набитыми мебелью, медицинским оборудованием — все это некогда принадлежало состоятельной еврейской семье. Сам детский дом «Альпенланд» предназначался исключительно для детей-фольксдойче, то есть должен был выполнять задачи по онемечиванию польских детей, которые направлялись сюда из Литцманнштадта. Кроме того, здесь должно было осуществляться воспитание детей, похищенных СС и «Источником жизни» в Южной Штирии и из других мест. Из документов известно, что в феврале 1945 года в замке находилось по меньшей мере три так называемых «ребенка Лидице». Во время допросов на Нюрнбергском трибунале Макс Золльман долгое время пытался отрицать этот факт, но в конце концов был вынужден согласиться с приведенными сведениями и доводами. Дело в том, что чешская деревня Лидице была почти полностью уничтожена частями СС в ходе карательной операции, которая являлась «акцией возмездия» за произошедшее в Праге убийство Рейнхардта Гейдриха. Все мужское население деревни было уничтожено, а женщины и дети угнаны в Германию. Часть детей должна была пройти через программу «германизации».

Начало Второй мировой войны и ее ход во многом воспрепятствовали тому, чтобы в Германии было создано 30 домов «Лебенсборна», как это в свое время планировал Гиммлер. Однако это не значило, что рейхсфюрер СС отказался от своих планов. Их прорабатывали вплоть до 1944 года. Так, например, рассматривался вариант создания дома «Источника» в Трире. В данном случае примечательным является то обстоятельство, что располагаться он должен был на территории местного монастыря. В качестве базы для этого рассматривались три монастыря: Клевиг, Кюриц и Рувер. 15 марта 1941 года комиссия, состоявшая из представителей «Лебенсборна», партийных служащих и городских чиновников, осмотрела все три монастыря, после чего пришла к следующему выводу:

«Монастырь Кюриц находится в непосредственной близости от Трира и имеет прекрасное местоположение. Однако сама конструкция его строений и их изношенность от времени являются неподходящими для того, чтобы они были перепланированы под учреждение "Источника жизни'.

Монастырь Рувер также находится близи Трира. В нем располагается больница, которая по своим размерам слишком мала, чтобы служить домом "Источника жизни".

Монастырь Клевиг, подобно другим, находится в окрестностях Трира. Его здание вполне пригодно, чтобы разместить в нем 30 матерей. Однако после повторного осмотра, во время которого были учтены его строительные планы, выяснилось, что этот объект тоже не готов к незамедлительному использованию. Не проводя строительных и ремонтных работ, создать в нем дом "Источника" не предвидится возможным».

Если говорить о конкретных недостатках этого здания, то прежде всего обращало на себя внимание, что в большинстве комнат не имелось водопровода, что являлось обязательным условием для родильных домов и заведений родовспоможения. Кроме того, само расположение помещений было крайне неудачным, а это значило, что потребовалось бы проводить перепланировку здания. Для того чтобы создать столовую и помещение для грудных детей, пришлось бы вынимать межэтажные перекрытия. Даже если бы руководство «Источника жизни» решилось на переделку монастыря, то это отнюдь не значило, что «Организация Тодта» выделила бы под этот проект необходимые строительные материалы и рабочие руки. Однако руководство «Лебенсборна» не было намерено отказываться от идеи создания в Трире или его окрестностях собственного учреждения. Это было важно хотя бы потому, что должно было ослабить позиции католической церкви.

Один из партийных функционеров Трира во время беседы с представителями «Лебенсборна» заявлял: «Создание дома "Источника жизни" как раз в нашей местности имеет большое [идеологическое] значение, так как все больницы и санатории сейчас контролируются церковью. Соответственно все медицинское обслуживание осуществляется католиками. Крайсляйтер Мюллер рассказывал мне об инциденте, когда роженица, не состоявшая в браке, направлялась католическими сестрами на тяжелые работы и ограничивалась в пище. Молодая мать, которая верит в Бога, ежедневно, ежечасно испытывала на себе презрение и жестокое обращение. И подобный случай является отнюдь не единичным. Крайсляйтер знает о множестве аналогичных происшествий».

Немецкая открытка с подписью «Спать — мое самое любимое занятие»

Однако в итоге «Лебенсборн» отказался от своих планов закрепиться в Трире. 24 марта 1941 года крайсляйтер сообщал в «Источник жизни» о том, что он «предложил бы подобрать другой объект, например, санаторий, дом отдыха и гостиницу». Однако в тот момент руководство «Лебенсборна» было сосредоточено на новом проекте. Оно планировало создать в замке Шлизштедт (окрестности Брауншвейга) детский дом и заведение для грудных детей. Это было частью плана создания «сельскохозяйственного поселения СС», который уже давно вынашивался в недрах Главного управления СС по вопросам расы и поселений. Построенный в 1760 году замок Шлизштедт должен был быть безвозмездно передан «Лебенсборну». Переговоры об этом еще в начале 1940 года начали представители РуСХА. Кроме всего прочего, офицеры Главного управления СС по вопросам расы и поселений просили руководство «Источника жизни» о том, чтобы в замке также был размещен родильный дом. Однако со временем проект создания «сельскохозяйственного поселения СС» был закрыт, а потому отпала и необходимость создания нового филиала в Шлизштедте. Замок до конца войны использовался в качестве базы для Брауншвейгского государственного музыкального училища.