Аурелио Печчеи - «Слишком тесно». О пользе войн и эпидемий

Это правило, освобожденное от неясности, которой затемнили его различные системы общественной и частной благотворительности, не может не поразить своей очевидностью, и каждый человек, несомненно, поймет налагаемое им обязательство. Если он не может прокормить своих детей – они должны умереть с голоду; если он женится, не имея уверенности в том, что у него будут средства для содержания семьи, то принимает на себя вину за бедствия, причиняемые его поведением самому себе, своей жене и детям. Очевидно, его собственный интерес и счастье требуют, чтобы он отсрочил вступление в брак до тех пор, пока трудолюбием и бережливостью он не приобретет средств для содержания семьи. Поэтому до наступления этой поры он не вправе отдаваться своим страстям, не нарушая божественных законов и не причиняя вреда самому себе и своим ближним. Таким образом, соображения, вытекающие из личных интересов и собственного блага, налагают на него обязанность строгого исполнения нравственного обуздания.

Как бы ни была неотразима сила страстей, замечено, что они всегда до известной степени могут быть подчинены влиянию разума; поэтому вряд ли можно назвать мечтателем человека, утверждающего, что разъяснение действительной и постоянной причины бедности, подтверждаемое очевидными доказательствами и примерами, способно оказать заметное влияние на поведение народа. Во всяком случае следует предпринять попытку к такому разъяснению, которого до сих пор еще никто не делал.

Почти все, что предпринималось до настоящего времени с целью улучшить участь бедных, стремилось путем изысканной заботливости затемнить этот вопрос и скрыть от несчастных действительную причину их нищеты. В то время, когда заработной платы едва хватает на прокормление двух детей, человек женится и на его руках их оказывается пятеро или шестеро, вследствие чего он испытывает безвыходную нужду. Он жалуется на заработную плату, которая ему кажется недостаточной для содержания семьи; он обвиняет свое приходское попечительство в том, что оно медлит со своей помощью; он обвиняет богатых в том, что они отказываются поделиться с ним своим избытком; он обвиняет общественные учреждения в несправедливости и пристрастии; он, быть может, обвиняет даже само Провидение, которое предназначило ему такое зависимое положение и жизнь, окруженную лишениями и страданиями.

Находя повсюду повод для своих жалоб и обвинений, он не догадывается обратить взгляд на действительную причину своих бедствий. Себя самого он обвиняет едва ли не после всех, а между тем в действительности он один только и заслуживает порицания. Единственным его оправданием может служить лишь то, что он введен в заблуждение суждениями, распространяемыми высшими классами общества. Быть может, чувствуя тяжесть своего положения, он и сожалеет, что женился, но ему не приходит и голову, что, вступая в брак, он совершил поступок, достойный осуждения. Наоборот, его всегда уверяли, что, давая своему государю и стране новых подданных, он совершает похвальный поступок; он руководствовался этим правилом и в то же время страдает, неудивительно, что в его уме складывается мысль о том, что он страдает за правое дело, что со стороны государя и отечества несправедливо и жестоко оставлять его в жалком положении в благодарность за благодеяние, оказанное им по их же приглашению и вследствие их неоднократных заявлений о том, что подобные услуги с его стороны необходимы.

До тех пор, пока не рассеются подобные ошибочные воззрения, пока разумные и естественные понятия относительно народонаселения не будут повсюду распространены и не вытеснят заблуждения и предрассудки в этом вопросе, до тех пор нельзя будет утверждать, что сделаны какие-либо попытки к просвещению народа. Чтобы иметь право обвинять народ, нужно прежде всего просветить его. Можно жаловаться на его непредусмотрительность и леность только в том случае, если он не изменит своих поступков даже после того, как ему будет доказано, что сам он виновник своей бедности; что средства против этой бедности находятся в его собственном распоряжении; что общество, которого он состоит членом, и правительство ничем не могут помочь ему; что как бы то и другое ни желали облегчить его положение, какие бы усилия они ни употребляли для этой цели, их великодушные желания и опрометчивые обещания окажутся неисполнимыми; что если заработная плата недостаточна для прокормления семьи, то это служит очевидным признаком, что ни правительство, ни общество не требуют новых членов, или, по крайней мере, что они не в силах прокормить их; что, если при таком положении вещей бедный человек женится, он не только не исполняет своего долга относительно общества, но даже бесполезно обременяет его и сам впадает в жалкое положение; что поступать таким образом – значит действовать против божеских законов и добровольно навлекать на себя страдания и болезни, избежать которых было бы легко, если бы народ прислушивался к неоднократным предупреждениям Провидения.

Доктор Палей в “Нравственной философии” говорит, что в стране, в которой проявился недостаток в средствах существования, правительству надлежит с удвоенной бдительностью следить за общественной нравственностью, ибо в этом случае лишь природный инстинкт, подчиняясь воздержанию, предписываемому целомудрием, может побудить людей к усиленному труду и к тем жертвам, какие вызываются заботами о содержании семьи. Неоспоримо, что государство должно всегда делать все зависящее от него для обуздания порока и поощрения добродетели, не отклоняясь от этой заботы никакими временными или случайными обстоятельствами. Поэтому нельзя не согласиться с правилом и средствами, указываемыми Палеем. Но частный вывод, к которому он приходит, заслуживает порицания. Если понуждать население к супружеству в ту эпоху, когда недостаток средств существования вызывает опасения, что население не будет в состоянии прокормить своих детей, то это будет то же, что бросать в воду не умеющих плавать людей. В обоих случаях это значило бы искушать Провидение. Ни в том, ни в другом случаях мы не имеем разумного основания надеяться, что оно совершит чудо, чтобы избавить нас от несчастья или смерти, к которым влечет нас собственное наше поведение.

Кто желает действительного улучшения положения низших классов народа, должен искать средства к установлению наиболее выгодного отношения между ценой труда и продуктов потребления, для того чтобы дать возможность работнику покупать больше этих продуктов, необходимых для жизни или способных увеличить его благосостояние. До настоящего времени для достижения этой цели бедных понуждали к браку, следовательно, умножали число работников и обременяли рынок тем самым товаром, цену которого хотели поднять. Не нужно было, казалось бы, особой проницательности для того, чтобы предвидеть последствия такого приема. Ничто не может сравниться по своей убедительности с опытом; такой опыт производился в различных странах и в течение многих веков, а успех его был именно такой, какой можно было предвидеть. Без сомнения, пора уже испробовать иные средства.