Аурелио Печчеи - «Слишком тесно». О пользе войн и эпидемий

Практика планирования семьи должна стать предметом соглашения между индивидуумами или парами и коллективом людей в целом. Причем коллектив должен обеспечить каждому гражданину необходимое социальное, демографическое и сексуальное образование, которое станет составной частью общего образования; гарантировать в соответствии с либеральным законодательством необходимую для контроля за рождаемостью медицинскую консультацию и медицинскую помощь, включая аборты и стерилизацию; и, наконец, как мы уже видели, он обязан гарантировать всем без исключения лицам, родившимся в пределах данного коллектива, определенный минимальный уровень жизни – от колыбели и до гроба.

Вполне логично поэтому, что и гражданин со своей стороны должен принять на себя определенные ответные моральные, социальные и политические обязательства и не превышать допустимый уровень размножения. Специальный договор, санкционирующий эти взаимные обязательства, будет регулировать эти вопросы до тех пор, пока его соблюдение не войдет в привычку как естественный элемент образа жизни.

Широкое осознание того, что мировое общество не сможет нормально развиваться при таком демографическом галопе, вызовет, я надеюсь, аналогичные процессы также и во взаимоотношениях между отдельными странами. Следовательно, нынешняя практика, при которой каждая страна самолично определяет свою демографическую политику так, будто бы все они в сумме не оказывают никакого воздействия на развитие в глобальном масштабе, обязательно должна быть изменена.

Не сегодня, так завтра мы окажемся перед острейшей проблемой, как разместиться и ужиться в нашем становящемся все более тесном мире. Мы будем вынуждены пересмотреть хартию взаимных обязанностей и прав государств, приняв четкие соглашения и по этим вопросам. Для этого недостаточно оговорить только общие принципы солидарности и экономического сотрудничества, которые должны развиваться, невзирая на межгосударственные границы. Ведь и эти принципы можно так же игнорировать, как это делают сейчас многие страны в отношении прав человека. Они должны включать в себя в качестве фундаментальной основы кодекс демографического поведения государств и формулировку целей и принципов демографической политики каждого из них.

Конечно, при определенных условиях могут быть нарушены любые взаимные обеты государств, как бы ни были они торжественны и точны. И все-таки, пожалуй, было бы целесообразно поставить перед собой для начала как минимум три цели: дать мировой общественности возможность составить более ясное и полное представление об истинных масштабах проблемы народонаселения; выявить и наглядно продемонстрировать – с помощью простого сравнения количественных показателей – страны, не поддерживающие сотрудничества в этой области или превышающие пределы своих собственных возможностей; и, наконец, подвергнуть такие страны международному осуждению, а возможно, и другим мерам наказания.

Все это может на первый взгляд показаться излишне утопичным и наивным, однако лично я глубоко убежден, что совесть мира и мировое общественное мнение, в особенности в вопросах, связанных с народонаселением, превращаются сейчас в такую реальную силу, с которой уже не может не считаться ни одно государство или правительство.

Улица Нью-Йорка. Конец XX века

Впоследствии, по мере того как нынешнее созвездие наций будет, как я надеюсь и верю, постепенно, шаг за шагом, превращаться в истинное мировое сообщество, параллельно будут развиваться и совершенствоваться и необходимые соглашения. Сейчас важно уже то, что и в эту область тоже входит свежая струя новых идей, направленных на обновление человеческой системы.

Порой я пытаюсь представить себе, как могли бы прореагировать на нынешние события великие философы и мыслители прошлого – те, кто просвещал и направлял развитие целых народов и цивилизаций и в общем и целом предопределил и сделал возможным нынешний взлет человеческих свершений, – ведь даже для них, я уверен, нынешняя ситуация оказалась бы полной неожиданностью. Думаю, что они были бы глубоко опечалены и даже напуганы всем происходящим и в то же время их чрезвычайно поразило бы все, чему мы научились за это время. Смотря на нас, так сказать, издалека, они смогли бы, мне кажется, не теряясь в деталях, уловить суть происходящего и изрекли бы нам в мудрости своей примерно следующее: «Очнитесь, дети наши, очнитесь и призадумайтесь. Стоит вам по-настоящему захотеть, и вы еще найдете в себе и моральные силы, и творческую изобретательность, чтобы проложить путь к спасению. Только постарайтесь как следует и – что важно – научитесь отличать главное от второстепенного, то, что вы должны, от того, чего бы вам просто хотелось, а когда наконец уверитесь в том, что есть для вас благо, делайте это, не колеблясь и не считаясь ни с какими жертвами».

Размышляя над всем этим, я пришел к выводу, что, в сущности, мыслями и делами своими они уже дали нам именно этот самый совет, и если бы мы все время помнили о нем, то никогда бы не сбились с пути.

С какой бы точки зрения мы ни изучали нынешнее положение человечества, его проблематику или перспективы его дальнейшего развития, мы неизбежно приходим к тому, что именно сам человек – со всеми его недостатками, со всеми его качествами и даже с неиспользованными и неизведанными возможностями – оказывается центром всех проблем и событий. Не осознавая, как правило, этой простой и очевидной истины, мы часто пытаемся найти сложные, немыслимые решения где-то за пределами самих себя, а ведь, в сущности, за ответом о причинах почти всех человеческих трудностей и мировых потрясений вовсе не надо ходить так далеко – он внутри нас самих. Только стремясь как можно шире и глубже понять суть нынешнего положения человека и того, с какой силой воздействует он на весь окружающий мир, только стимулируя все наши творческие способности на поиски таких форм бытия, которые способствовали бы гармонии, а не диссонансу в нас самих и во всей нашей вселенной, мы можем проложить путь к добру, в котором так нуждаемся, и обрести силы для достижения поставленных целей.

Конечно, такая мобилизация всех человеческих способностей может потребовать от нас весьма трудных, а возможно, и прямо-таки героических решений, и тем не менее она вполне реальна. Ведь, как мы уже видели, сущность этой новой реальности начинают сейчас все больше и больше осознавать даже и наименее информированные и искушенные представители рода человеческого. Это симптомы тех усилий, которые предпринимает человек, стремясь освободиться от всего, что ему мешает понять суть вещей в их истинном нынешнем свете, и, оценив масштабы, динамику и природу угнетающих его явлений и событий, выяснив наконец для себя ускользающий пока от него их смысл, он хочет победить эти трудности и вновь, как прежде, обрести уверенность, утвердив себя в этом новом мире. Уже сам этот процесс свидетельствует о великой жизнеспособности человеческой культуры и показывает, что ставка на человеческую революцию – которая, как я уверен, на нынешней стадии эволюции является первым и непременным условием дальнейшего развития рода человеческого – вовсе не такая уж наивная утопия. Только это революционное движение необходимо поддержать и усилить совместными действиями всех людей планеты.