Эми Липтрот - Выгон

Среди соседей был музыкант, работавший в баре, и, когда мы изредка пересекались на кухне, он делился со мной хорошими новостями – вот, мол, пришел имейл от потенциального работодателя, – но было сложно предугадать, окажется ли предложение выгодным. Королева танцпола, зажигавшая в парике в стиле Клеопатры и нижнем белье, на следующее утро как ни в чем не бывало надевала очки и садилась за компьютер на ресепшен в страховой компании. Стриптизерша в свободные ночи подрабатывала администратором техно-клуба. А я временно работала в муниципальной службе на другом конце города и втихаря писала рецензии на музыкальные альбомы, притворяясь, что занята таблицами.

Афганец, владевший магазином внизу, был единственным человеком, имеющим хоть какое-то представление о том, сколько я пью. Пролетали вечера, месяцы, и я всё чаще заходила в этот магазин, где естественный свет из окна заглушали флуоресцентные звезды с рекламой специальных предложений. Выходя из квартиры, я каждый раз встречала одного и того же мужчину, выпрашивающего денег, сигарету или хотя бы объятие: «Милашка, милашка, дай хоть немного мелочи». На следующий день он смотрел осоловело и уже не узнавал меня.

Еще на Оркни подруга Хельга рассказывала мне, что к западу от острова Раузи есть таинственный исчезающий остров Хезер-Блезер. И хотя некоторые местные утверждают, что видели его, побывать там никому не довелось.

По легенде, одна девушка с Раузи пропала, и через некоторое время ее перестали искать, решив, что она мертва. Годы спустя ее отец и брат отправились на рыбалку, и их лодку вдруг окутало облако. Их прибило к неизвестному красивому острову, где навстречу вышла та самая девушка, теперь уже взрослая женщина. Она рассказала им, что это остров Хезер-Блезер, а она вышла замуж за местного и живет теперь здесь. На прощание она подарила им деревянный кол, сказав, что он поможет найти остров и вернуться сюда, однако кол упал за борт, когда они возвращались на Раузи.

Существует много версий этой легенды, да и вообще у оркнейцев много мифов о воображаемых или исчезающих островах – например, о волшебном Хильдаленде, сейчас известном как Эйнхаллоу, и о других подобных местах, – и зачастую всё объясняется морским туманом. На Оркни он быстро появляется и быстро рассеивается – возможно, отсюда и пошли все эти мифы.

Появляются и новые исчезающие острова. В прошлом году геологи с австралийского исследовательского корабля отправились на юг Тихого океана, чтобы доказать, что одного из островов, обозначенного на картах, в том числе гугловских, на самом деле не существует. И им это удалось. Сабль теперь так и именуется в «Википедии»: «остров-призрак». Другие острова открывают, а этот закрыли. Картографы предполагают, что фантомный остров мог появиться на карте в результате ошибки, если какому-то из реально существующих в большом и труднодоступном Коралловом море островов приписали неверные координаты, а может, его никогда и не было и его отметили в шутку или с целью вывести на чистую воду картографов-плагиаторов.

Существуют острова из водорослей, из пластика, из нечистот и прочих человеческих отходов. После извержения вулканов похожие на острова «плоты» пемзы могут десятилетиями дрейфовать по океану. Есть еще острова морских птиц: зимой тупики месяцами держатся вместе в воде, вообще не выходя на сушу.

Хезер-Блезер по-прежнему зачарован и крайне редко предстает перед людьми. Говорят, его можно увидеть только в високосный год. Если увидишь остров, грести к нему нужно, сжав в руке стальной предмет и не отводя взгляда от побережья. Если сможешь ступить на Хезер-Блезер, ты разрушишь его чары, и остальные тоже его увидят.

Когда я уезжала с Оркни на пароме, было туманно, а приехав в материковую Великобританию, я почувствовала, будто оказалась в другом государстве. Я не просто пересекла море – я вышла за пределы своего воображения. Поскольку я с острова, Лондон для меня был фантазией, а «Лондонские поля» – моим Хезером-Блезером. Постепенно я привыкла к беспорядочной и пленительной жизни с летними днями в парке, с красивыми людьми рядом, с пьяными ночными вечеринками. Я не думала о том, что чары рассеются, и не хотела искать дорогу домой в тумане.

Когда он впервые увидел меня, я пыталась залезть на телефонную будку. Мы тусовались на концерте в пустом магазине на Кингсленд-роуд и оба вышли на улицу. Рэп-группа из Южного Лондона выступала в центре зала, а толпа окружила их кольцом. Среди зрителей я заметила кого-то в костюме утки и с дакфейсом и задорного американца с озорным блеском в глазах. Позже в тот вечер я сидела на тротуаре и втирала прохожим, что иду на пляж. Я чувствовала толчки.

Хотя мы той ночью и не пообщались, я обнаружила, что он написал обо мне в своем блоге: мол, беспокоится за меня, но считает интересной. Меня это заинтриговало, и в следующие выходные я отправилась в клуб, куда, как я знала, собирался и он. Я подошла поздороваться, нежно прикоснулась к его руке и увидела свое отражение в его расширяющихся зрачках – темных озерах желания. Когда он заговорил со мной, у меня побежали мурашки по коже.

Мы вместе отправились на такси на домашнюю вечеринку, где, по слухам, должен был выступать французский диджейский дуэт. Мы сидели на пороге и целовались, и всё было совершенно непринужденно. Когда мои друзья засобирались по домам, я сказала, что останусь с ним и беспокоиться не о чем. Помню, пока мы шли вместе ко мне домой, у меня от ботинка отвалилась подошва. Мало что сохранилось в памяти от той ночи, зато я помню следующие выходные, когда мы вновь провели ночь вместе – а потом еще десять ночей подряд. В городе тогда бушевали грозовые штормы, и мы вместе любовались громом и молнией из окна его спальни.

Молнии над небоскребами Сити были совсем не такие, к каким я привыкла дома, на ферме, где они сверкали над морем и иногда сопровождались отключением электричества и обрывом телефонных линий. А однажды шаровую молнию, сопровождаемую коронным разрядом – так называемыми огнями святого Эльма, – видели прямо в домах на западе Мейнленда; об этом еще писали в газетах.

Я неистово жаждала близости, пыталась прочитать секреты в его глазах, выкрикивала его имя, смеясь и обхватив его ногами. Сердце билось всё быстрее, и утром я ехала на работу через Далстон и Хакни с улыбкой на лице. Мы переписывались день напролет, а вечером летели на встречу.