Олег Мозохин - ОГПУ-НКГБ в борьбе со спецслужбами Японии

После окончания японской интервенции на Дальнем Востоке в Японии была начата разработка новых агрессивных планов. В 1927 г. в международной прессе появился, так называемый, «меморандум Танака», подлинность которого японцы через свою печать пытались отрицать, однако Семенову было достоверно известно лично от самого барона Танака, что такой план действительно существовал.

Семенов рассказал, что в 1926 г. против барона Танака было выдвинуто обвинение в том, что он, будучи военным министром в период японской интервенции на Дальнем Востоке, израсходовал ассигнованные парламентом 20 миллионов иен не на финансирование военных операций, а, якобы, купил себе на эти деньги лидерство в партии «Сейюкай». Этот вопрос разбирался главным прокурором Токийской префектуры, который в декабре 1926 г. вызвал Семенова в качестве свидетеля по этому делу. Перед встречей с прокурором Танака рассказал Семенову сущность выдвинутых против него обвинений и попросил его дать прокурору благоприятное для него освещение событий 1918–1922 гг. Порекомендовал обосновать расход 20 миллионов иен тем, что военное министерство финансировало не только Семенова, но и белых генералов Хорвата, Колмыкова и Кузнецова. В разговоре Танака подтвердил сообщение о том, что «Совет Генро» принял решение поручить ему формирование нового японского кабинета. Он планировал направить деятельность японского правительства на осуществление давно намеченного им плана отторжения Восточной Сибири от СССР и создания на этой территории буферного государств. Пообещал Семенову пост руководителя будущего Дальневосточного правительства. Разработанный им план выглядел следующим образом: вначале Япония захватит Маньчжурию, объявит о создании на ее территории самостоятельного правительства, а затем нападет на СССР и захватит Восточную Сибирь вплоть до Байкала. На захваченной Советской территории он предполагал создать угодное японцам правительство и объявить о самостоятельности Дальнего Востока от СССР.

На другой день Семенов посетив генерального прокурора, дал ему объяснения, соответствовавшие желанию Танака, заявив, что 20 миллионов иен были израсходованы на военные нужды.

После посещения прокурора Семенов вновь был приглашен к Танака на обед, на котором присутствовали еще генерал Яманаси и переводчик Шоодзи. Во время обеда Танака заявил, что создание в Маньчжурии самостоятельного государства будет представлять собой только первый этап, за которым немедленно последует второй, существо которого будет сводиться к полному присоединению Маньчжурии к Японии и ее подчинению интересам Японии. Если не удастся осуществить план нападения на СССР через Маньчжурию, тогда территория Кореи будет использована в качестве военного плацдарма для нападения на Советское Приморье.

Танака порекомендовал Семенову активизировать подготовку белоэмигрантов к войне против СССР с таким расчетом, чтобы они моги сыграть в ней свою роль.

В конце беседы было условлено, что Семенов будет поддерживать тесную связь с Яманаси и одним из руководящих членов организации «Черный дракон».

Семенов в ходе допроса подтвердил, что он лично принимал активное участие в подготовке оккупации Маньчжурии. В 1928 г. он установил связь лично с Пу-И, который посвятил его, что между Пу-И и японцами начаты переговоры о восстановлении прав Пу-И на императорский престол в Пекине. Семенов оказал Пу-И поддержку.

Вскоре японцами было инсценировано выступление против них китайского генерала Вана, под предлогом чего начались военные действия, закончившиеся оккупацией Маньчжурии японцами. Вскоре было создано угодное японцам правительство, в Чанчуне во главе него был поставлен пу-и.

В качестве предлога для нападения на Маньчжурию японцами был спровоцировал известный «Мукденский инцидент», подготовка которого велась еще с июля 1931 г. Семенов в то время находился в Мукдене, встречался с Итагаке, Доихара, Симамото и Хасимото и был в курсе подготовлявшейся им провокации. Лично от Симамото ему заранее был известен план японцев, в котором были намечены объекты, подлежавшие захвату в первую очередь. В Мукден небольшими группами была введена дополнительно дивизия японских войск, которая затем участвовала в разоружении китайского гарнизона. 17 сентября 1931 г., под руководством Симамото и Доихара, японцами был взорван не имевший важного значения железнодорожный мост вблизи Мукдена. Японская печать опубликовала сообщение о том, что взрыв произведен, якобы, китайскими солдатами и вслед за этим японцы открыли военные действия, приведшие японцев к их цели — захвату Маньчжурии.

Завершив эту часть своей агрессии, Япония начала деятельную подготовку маньчжурского военного плацдарма к нападению на СССР. В этой подготовке японцы уделяли большое внимание роли русских белоэмигрантов. Семенов был вызван к начальнику 2 отдела штаба Квантунской армии полковнику Исимура, который заявил, что японское правительство в силу своего хорошего отношения к белоэмигра-ции, хочет помочь осуществить их давнишнюю мечту вернуться на Родину. Рассказал, что японский генеральный штаб разрабатывает план вторжения японской армии на территорию Советского Союза и отводит в этой операции большую роль белоэмигрантам. Предложил готовить вооружение силы белогвардейцев и доложить в ближайшее время свои мероприятия.

При следующей встрече Семенов доложил Исимура свои предложения о необходимости объединить эмиграцию, находящуюся в Китае, Японии и Маньчжурии, в единую организацию назвав ее управлением по делам российских эмигрантов при министерстве внутренних дел Маньчжоу-Го. Исимура согласился, ответив, что Семенов должен возглавить только ту часть русских эмигрантов, которая проживает на территории Маньчжоу-Го, а что касается других эмигрантских колоний, то ими будут заниматься те штаба японской армии, в районе которых они проживают.

В 1934 г., в результате переговоров между Семеновым и начальником японской военной миссии генерал-майором Андо, вопрос относительно создания в Маньчжурии эмигрантской организации был решен окончательно. В том же году, организация русской эмиграции в Маньчжурии была создана и по предложению штаба Квантунской армии названа «Бюро по делам российских эмигрантов», сокращенно «БРЭМ».

По словам Семенова, создание «Бюро по делам российских эмигрантов никак нельзя рассматривать, как какую-то заботу японцев о русских эмигрантах. Если японцы нуждались в эмигрантах, как базе для ведения враждебной Советскому Союзу работы, то они нисколько не заботились о предоставлении русским каких-либо прав. Наоборот, японцы поощряли всякое проявление недоброжелательности к русским, как к белой расе».