Олег Мозохин - ОГПУ-НКГБ в борьбе со спецслужбами Японии

Переживая материальные затруднения, Саввин дал согласие. Впоследствии, выполняя поручения Лукашевкера, он узнал, что сведения эти идут японской разведке через японца Исига (помощник директора «Чосен банк» в Харбине) [259].

С конца января по июль 1929 г. Саввин передал: схему построения Красной армии, начиная от дивизии до стрелкового отделения; схему построения штаба РККА с его управлениями, указав известных ему начальников управлений; несколько схем и сведений о количестве бойцов в подразделениях полка, батальона, наличии огневых средств. Сведения о военной академии им. Фрунзе, о командном, преподавательском и переменном составе. Подробно был освещен восточный факультет академии, который готовил людей для назначения в дивизии и корпуса для разведывательной работы, а также для нелегальной разведывательной работы за кордоном. Сведения о разведывательном отряде, где он служил начальником технической части в Москве во Всехсвятском. Рассказал о предназначении этого отряда военной авиации, о наличии 5–6 самолетов «Юнкерса Ю-13» и о замене этих самолетов новыми советского производства «Р-5».

Исчерпав известные темы военного характера, он стал сообщать другие сведения: о проводившейся оперативной работе конторы Госторга в той части, которая не была известна Лукашевкеру; коммерческих тайнах конторы Госторга; оперативных калькуляциях; закупке хлеба для нужд Дальневосточного Края и др.

Саввин сообщил Лукашевкеру, что секретарь консульства СССР в Харбине Михайлов в действительности Вайнберг, военный работник, окончивший восточный факультет военной академии им. Фрунзе.

Сведения передавались Лукашевкеру в его номере в гостинице «Новый Мир». Материалы представляли собой исписанные листки или начерченные схемы. Были случаи, когда Лукашевкер возвращал Саввину нарисованные схемы с какими-то пометками, сделанными чужой рукой. Иногда Лукашевкер записывал сам сообщавшиеся ему сведения.

За свою работу Саввин получил около 1.900 иен и 600 даянов.

В конце октября 1929 г., получив назначение от Нарком-внешторга в Америку на работу в Амторг, Саввин выехал заграницу. После возвращения и перехода на службу в Красную армию на должность помощника начальника Автобронетанковых войск Ленинградского военного округа возобновил контакты с Лукашевкером и Орловым [260].

Лукашевкер, осенью 1931 г. приехал в Ленинград и посетил Саввина на квартире по адресу: Надеждинская 10, кв. 6. Расспросил о месте службы, о должности, занимаемом положении, характере работы указав на необходимость дальнейшего его участия в сборе и передаче ему сведений о Красной армии. Саввин рассказал о некоторых частях Красной армии. Договорившись о дальнейшей работе, Лукашевкер уехал в Москву.

Второй приезд Лукашевкера в Ленинград состоялся зимой 1931 г. Тогда Саввин передал сведения о 2-м танковом полке, указав количество танков, его расположение, вооруженность танка. Лукашевкер передал денежное вознаграждение и дал задание собирать материалы, относящиеся к механизации и моторизации частей Красной армии Ленинградского округа.

Примерно в это время, Саввин познакомился на службе с неким Орловым — председателем ленинградского областного совета Автодора. Общая работа, воспоминания о Харбине, где, как оказалось, Орлов был на консульской работе, сблизили их. Они подружились. Орлов узнав о материальных затруднениях, не раз оказывал Саввину безвозвратную денежную помощь.

В одной из бесед, происходивших на квартире у Орлова (ул. Чайковская, д. 10, кв. 43) в июле 1932 г., Орлов, сославшись на Лукашевкера, предложил продолжать работу в пользу японцев, передавая материалы через него. Доверяя Орлову, Саввин дал согласие. Так, не имея возможности регулярно общаться с Лукашевкером, Саввин стал постоянным информатором Орлова вплоть до своего отъезда из Ленинграда в сентябре 1933 г.

Орлов интересовался, главным образом, наличием, состоянием и вооружением бронетанковых частей, расположенных на территории Ленинградского округа. В течение 1932–1933 гг. Саввин сообщил о расположении в Стрельне 2-го танкового полка, данные о формировавшемся авиамо-томеханизированном десантном отряде, предназначавшемся для переброски по воздуху, схему механизировавшейся 11 дивизии, о наличии в Ленинграде отдельного автобатальона, о типах танков, находившихся на вооружении в частях Ленинградского округа и т. д.

Эти данные Саввин получал от инженера завода им. Ворошилова Шмырова, члена ВКП(б), проживавшего в Ленинграде, ул. Можайская, д. 18, кв. 10, с которым он был связан по работе на курсах при заводе. Для чего предназначались эти сведения, Шмыров не знал. В качестве вознаграждения он получил 400 руб.

Полученные сведения Саввин сообщал Орлову устно или передавал ему в виде записей и схем на бумаге, а Орлов записывал их в свою записную книжку. Встречи происходили с Орловым у него в кабинете на работе, на квартире и на даче в Сиверской.

От Орлова Саввин получил в виде вознаграждения около 4.600 рублей.

В конце 1932 г. Саввин был освобожден от работы в качестве помощника начальника автобронетанковых войск ЛВО. До получения нового назначения жил в Ленинграде и Поро-хове. В августе 1933 г. получил назначение на должность старшего командира руководителя тактики Орловской бронетанковой школы. При отъезде Саввина из Ленинграда Орлов сказал, что все дальнейшие указания он будет получать от Лукашевкера. Тщательно проинструктировал Саввина о мерах конспирации, при этом дал ему пилюлю, предложив зашить ее в одежду и в случае ареста проглотить. Эту пилюлю с хлебом Саввин в тот же день дал собаке возле своего дома в Ленинграде. Проглотив этот отравленный хлеб, собака тут же сдохла.

Встреча с Лукашевкером у Саввина состоялась в Орле, в январе 1934 г. В разговоре Лукашевкер указал на необходимость продолжать работу по сбору сведений. Интересовался наличием частей, расположенных в Орле, их состоянием, деятельностью Орловской бронетанковой школы, механизацией частей Красной армии. За время пребывания в Орле Саввин передавал Лукашевкеру собранные им секретные сведения, получив за это около 3.400 рублей [261].

Арестованные бывший зам. управляющего Объединения текстильного машиностроения Л. Д. Лукашевкер, и бывший преподаватель Орловской Бронетанковой школы В. П. Саввин на следствии признались в передаче японцам военных сведений. Саввин показал, что с середины 1932 г., будучи в Ленинграде на военной работе, он систематически передавал очень ценные секретные военные сведения Орлову Николаю Евгеньевичу. Сам Орлов на следствии категорически отрицал свое участие в шпионской работе. По делу были проведены все возможные следственные действия, допросы обвиняемых, свидетелей, развернутые очные ставки между Саввиным и Лукашевкером, Орловым и Лукашевкером, Орловым и Саввиным и т. п. Однако они никаких дополнительных улик не дали.