Николай Эппле - Неудобное прошлое. Память о государственных преступлениях в России и других странах

На деле это было далеко не так. Это были лишь локальные проявления милости победителей к побежденным. В указе 1945 года говорилось:

Сознавая свою силу и поддержку народа, правительство готово предпринять еще один шаг навстречу дальнейшей нормализации жизни испанцев.

Участники Гражданской войны, сражавшиеся на стороне Республики, и после этих указов испытывали трудности с трудоустройством; инвалиды войны, вдовы и дети погибших республиканцев не получали компенсаций или пенсий. Зато ветераны боевых действий на стороне националистов получали льготы при устройстве на работу, повышенные зарплаты и пенсии, льготное медицинское обслуживание и право перезахоронить родных, погребенных в братских могилах. Близкие погибших из числа республиканцев такого права не имели — семья Тимотео Мендьеты опасалась даже разыскивать его могилу, не говоря уже о том, чтобы требовать от властей его перезахоронения.

В 1959 году, к 20-летию окончания войны, в 58 км от Мадрида был открыт гигантский мемориал жертвам Гражданской войны, получивший название «Долина павших». В его строительстве принимали участие заключенные сторонники Республики. Центром мемориала служит вырубленная в скале базилика, превосходящая размерами собор Святого Петра в Риме; в алтаре помещена гробница Хосе Антонио Примо де Риверы, одного из идеологов националистического движения (основателя Фаланги и сына Мигеля Примо де Риверы, диктатора Испании в 1923–1930 годах). В 1975 году рядом с ним был похоронен и сам Франко. Слева и справа от алтаря захоронены останки погибших с обеих сторон конфликта (около 20 тысяч человек к моменту открытия, позднее число захороненных достигло 70 тысяч).

Распространенное мнение, что базилика в Долине павших задумывалась Франко именно в качестве мемориала примирения, не соответствует действительности. Диктатор строил мемориал победе в крестовом походе против коммунизма и безбожия ( La Cruzada — преобладающее название Гражданской войны в политической риторике франкизма); решение переосмыслить мемориал как символ примирения и перезахоронить туда останки республиканцев было принято лишь перед окончанием строительства и под влиянием церкви (сам Франко, по свидетельствам биографов, не разделял этого подхода) [178] Aguilar P. Memory and Amnesia: The Role of the Spanish Civil War in the Transition to Democracy. Oxford: Berghahn Books, 2002. P. 77–85. .

В 1975 году Франко умирает, не оставив преемника: его ближайший помощник Луис Карреро Бланко был убит баскскими террористами в 1973 году. Период, который принято называть «транзитом» ( la transición ), начался со смерти Франко и закончился выборами социалистического парламента в 1982 году. Переговоры о политическом транзите начали политики франкистского толка, главным образом Адольфо Суарес, первый премьер-министр и глава правоцентристской партии после первых демократических выборов в 1977 году. Они увенчались принятием демократической конституции в 1978‐м.

Переход от диктатуры к демократии в Испании совершился быстро и безболезненно, но оказался во многом вынужденным и косметическим, а установившаяся демократия — «договорной». Это был не свободный выбор демократического пути развития как наилучшего и отвечающего ценностям большинства, а скорее сговор политических элит, согласившихся на переход к видимости демократии во избежание новых катаклизмов и при негласных гарантиях сохранения политической гегемонии консерваторами и центристами. Это вполне устраивало общество, более озабоченное сохранением стабильности, чем реальными демократическими реформами.

Фиксацией общественного консенсуса, обеспечившего переход к демократии устраивающим обе стороны способом, стал Закон об амнистии, принятый испанским парламентом 15 октября 1977 года. Этот закон обеспечивал иммунитет за политические преступления, совершенные до декабря 1976 года. Закон об амнистии стал юридическим воплощением более широкого общественно-политического процесса, который получил название «пакта о забвении» ( el pacto del olvido ). В рамках пакта все политические силы страны договорились забыть о Гражданской войне ради сохранения гражданского и политического единства. Некоторые исследователи полагают, что «пакт о забвении» был не решением забыть прошлое, а решением не позволить ему отравлять будущее: таким образом, он оказывается аналогом «коммуникативного умолчания» в Германии (продолжавшегося с 1945 года до выхода на сцену поколения 1968-го).

Такая договоренность была призвана обеспечить мягкий переход от диктатуры к демократии. Ответственность за преступления, совершенные в ходе Гражданской войны и в годы диктатуры, решено было не возлагать на какую-то определенную общественную или политическую силу. На практике это предполагало подавление болезненных воспоминаний, связанных с разделением общества в годы диктатуры, на победителей и побежденных. С одной стороны, лица, ответственные за массовые репрессии, не стали объектом юридического преследования. С другой — мемориалы эпохи Франко (прежде всего, Долина павших) перестали использоваться для официальных церемоний. Британский специалист в области судебной археологии Лейла Реншоу, много лет изучавшая массовые захоронения жертв Гражданской войны, пишет:

Форма этого перехода к демократии — так называемый «переход в соответствии с пактом» — когда-то восхвалялась зарубежными комментаторами как образец компромисса и сотрудничества между былыми непримиримыми врагами. Теперь же критики левого толка все чаще утверждают, что в действительности прежний режим вынужденно поступился властью в основном ради самосохранения, дабы предотвратить массовые народные восстания по образцу греческих или португальских. Весьма симптоматична риторика переходного периода. Закон о политической амнистии в народе называли punto final — «закон, подводящий черту», позволяющий начать с чистого листа. Установившийся в этот период консенсус сами испанцы неформально именуют «пактом молчания» или, что еще красноречивее, «пактом амнезии». Современные критики считают, что левые зря пошли навстречу своим противникам ради получения официального юридического статуса и права участвовать в переходе к демократии. Компромиссы и уступки на деле лишь парализовали и выхолостили эти партии и, более того, скомпрометировали их в нравственном отношении. Сделавшись соучастниками замалчивания репрессий и убийств мирных граждан в годы гражданской войны и диктатуры, левые утратили свое реноме и предназначение — роль партий народного сопротивления. Собственно, сговор с противниками — не что иное, как предательство по отношению к жертвам франкизма, полагают критики [179] Реншоу Л. Правда вскрывается: как поменялись местами разоблачения и утаивание в «политике памяти» в Испании / Пер. с англ. С. Силаковой // Новое литературное обозрение. 2009. № 100. С. 475–493. .