Виктор Миркискин - Кого освобождали прибалтийские эсэсовцы?

В центре эстонского курортного города Пярну на гранитном постаменте установлен бронзовый барельеф с изображением солдата в форме Эстонского легиона СС с автоматом, ствол которого направлен на восток. На постаменте надпись: “Всем эстонским воинам, павшим во 2-й Освободительной войне за Родину и свободную Европу в 1940–1945 годах”. Это — памятник эстонцам, воевавшим во Второй мировой войне на стороне нацистской Германии. Он сооружен на средства, собранные уцелевшими ветеранами легиона СС.

Какими странными порой бывают гримасы истории! Преступники, виновные в уничтожении десятков и сотен тысяч людей могут объявляться национальными героями, а те, кто воевал с этими преступниками, отдаются под суд и заканчивают свою жизнь в тюрьме.

Именно это происходит сейчас в Прибалтийских государствах, являющихся членами респектабельных международных организаций и союзов. Те, кого в России считают военными преступниками, там носят ореол «борцов за независимость», воевавших, как утверждают, прежде всего против большевиков. И это в то время, когда коллаборационисты, совершавшие самые страшные преступления в период Второй мировой войны ради установления «нового порядка» (равно и антидемократического, и антикоммунистического), во всех странах получил полное и решительное осуждение. Многие лидеры коллаборационизма (Петен, Лаваль — во Франции, Квислинг — в Норвегии, Муссерт — в Голландии, Тисо — в Словакии) понесли заслуженное наказание. По данным российского исследователя М.И. Семиряги, с 1945 по 1955 г. в странах Западной Европы было проведено 13.607 национальных судебных процессов над коллаборационистами, 27 обвиняемых были приговорены к пожизненному заключению, а 43 осуждены на смертную казнь.

Наверное Европа немало удивилась бы, узнав, что ее свободу, оказывается, защищали прибалтийские эсэсовцы.

Истоки проблемы, как представляется, связаны с тем, что исторически национализм значительной части прибалтийских народов связан с отторжением всего русского, а после русской революции — еще и с отторжением «коммунистической угрозы» со стороны СССР. Прибалтийские государства активно подключились к "санитарному кордону" вокруг СССР, который предложил создать премьер-министр Франции Ж. Клемансо. С целью пресечь влияние коммунистов в период с 1922 по 1934 гг. на территориях Литвы, Эстонии и Латвии были установлены авторитарные режимы, имевшие все атрибуты фашистской диктатуры.

Основными их оплотами явились “общественные” вооруженные организации для борьбы с “внутренним врагом”: в Эстонии — "Кайтселийт" (гражданская гвардия), "Омакайтсе" (союз защиты), в Латвии — "Айзсарги" (защитники), в Литве — "Шаулис" (стрелки).

С победой фашизма в Германии сотрудничество правительств Латвии, Литвы и Эстонии с Берлином становилось все более тесным и все больше отражалось на их общественном устройстве, характеризовавшемся отходом от демократии. Свою роль сыграли события после Мюнхена, которые утвердили правителей стран Балтии в убеждении, что не следует надеяться на помощь Англии и Франции, а лучше ориентироваться на более тесное сотрудничество с Германией.

Малые государства Балтии стали фактически разменной монетой в большой предвоенной игре европейских держав. Так, в 1938 г. Литва была вынуждена официально признать суверенитет Польши над Вильнюсом и Вильнюсской областью, а. 22 марта 1939 г. — подписать договор с Германией о «добровольной передаче» Клайпедского края. 7 июня 1939 г. Эстония и Латвия подписали договоры о ненападении с Германией, а в августе того же года секретные соглашения о гарантиях их границ.

Однако, после подписания пакта Молотова-Риббентропа в 1939 г. страны Балтии попали в сферу влияния СССР и подписали с ним пакты о взаимной помощи. Пакты предусматривали ввод на территорию этих стран "строго ограниченного количества" советских вооруженных сил: в Эстонию — до 25 000, в Литву — до 20 000, в Латвию — до 25 000 человек. Советско-литовский пакт предусматривал возвращение Литве Вильнюса и Вильнюсской области (в качестве «отступных» Гитлеру за это было заплачено 7,5 млн золотых долларов).

Первоначально с советской стороны соблюдались внешние атрибуты независимости партнеров по пактам. Однако с весны 1940 года обозначился переход к более определенным формам советского контроля. Сигналом для этого стало заявление Наркоминдела СССР от 30 мая 1940 года, в котором Литва обвинялась в несоблюдении пакта и недружественном отношении к советским военнослужащим. Прибалтийским странам были предъявлены ультимативные требования о замене существующих правительств на новые, просоветские.

Тем не менее, современники хорошо помнят, что абсолютное большинство жителей Прибалтики в 1940 году приветствовало Красную Армию как гаранта их безопасности. Достаточно напомнить, что лишь на митинге, состоявшемся 24 июня 1940 года в Каунасе и потребовавшем легализации Компартии Литвы, участвовало от 70 до 100 тысяч человек. Поэтому большинство жителей активно участвовало в выборах в новые органы власти, поддержало их решения.

Осенью 1940 года в Прибалтийских республиках под контролем уполномоченных из Москвы начались глубокие социально-экономические преобразования, которые сопровождались типичными для тех времен командными и административно-бюрократическими извращениями. Были в то время и беззаконие, и жестокость, унижение национального и человеческого достоинства. Больно ударили по жителям Балтии жестокие массовые репрессии, которые были обращены как против тех, кто мирным путем передал власть представителям народа Литвы, так и против множества других ни в чем не повинных людей, включая детей и стариков.

Но одновременно существовало и активно готовилось к действиям националистическое подполье, которое подпитывалось за счет просчетов новой власти. С вводом частей Красной Армии на территорию Прибалтийских государств и установлением Советской власти националистические организации были распущены. Однако во многом они сохраняли свою боеспособность, уйдя в подполье и имея тайные склады оружия. Так, в Латвии почти полностью сохранились кадры распущенной военно-фашистской организации "Айзсарги", насчитывавшей в своих рядах около 60 тыс. человек. В Литве действовал Литовский фронт активистов, имевший в своих рядах более 30 тыс. человек.

Руководители этих организаций после их роспуска, опасаясь преследований на родине, бежали в Германию, где попали в сферу немецкой разведки, которая использовала их для подрывной деятельности уже против советских Прибалтийских республик. В 1939–1941 гг. в националистическом подполье шел активный процесс подготовки к дестабилизирующим действиям в тылу Красной Армии на территории Латвии, Литвы и Эстонии