Георгий Алексеев - Разведке сродни

Дело, конечно, не только в бывшем секретаре обкома, и пишу об этом отнюдь не от обиды и оскорбления, надолго оставшихся в сердце. От того, что не проходит тревога — вот в чем суть! В конечном счете, наш обидчик сам — всего лишь продукт, порождение определенной системы взаимоотношений в партии и обществе, которую начала ломать перестройка. Долгие годы авторитарного управления, когда власть авторитета подменялась авторитетом власти, неизбежно формировали и сам облик партийного руководителя, психологию этаких, как их назвал Иван Васильев, «бонапартиков», людей с необузданной потребностью «володеть» в своем «воеводстве», привыкших «смотреть на себя и оценивать свои действия не как уполномоченного коллектива, а как представителя вышестоящего органа в коллективе». (Правда, 1988, 11 июня.) Для них привычным становились чувства непогрешимости, абсолютного личного превосходства над всеми остальными, барственно-пренебрежительное отношение к нижестоящим по чину, переоценка своих способностей и возможностей, стремление всем диктовать, за всех решать. И, как ни парадоксально звучит для взаимоотношений партийного товарищества, в обиход аппаратных работников вошли такие холуйски угодливые поименования своих руководителей, как «Сам», «Хозяин».

В такой атмосфере вопиющего неравенства и сложилось столь же противоестественное для ленинской партии негласное правило, по которому, скажем, первые секретари обкомов, крайкомов, ЦК компартий республик фактически были выведены из зоны критики, тем более со стороны средств информации составляли как бы касту неприкасаемых. Взамен культа личности постепенно стал внедряться культ должности. К чему это привело, хорошо известно на драматических примерах Узбекистана, Казахстана, Туркмении, Краснодарского края и некоторых других регионов.

И, конечно, трудно представить, чтобы абсолютно все кадры, особенно из числа тех, чье мышление и привычки формировались в обстановке бесконтрольных со стороны народа авторитарных методов руководства, вот так сразу, без внутреннего сопротивления, сознанием и сердцем приняли прозвучавшие на XXVII съезде КПСС слова о том, что в партии не может быть лиц, стоящих вне критики, равно как и лиц, не имеющих право критиковать.

Вот это и не может не тревожить… Вернусь еще раз к бывшему первому секретарю, проявившему диктаторские замашки отнюдь не только по отношению к собственным корреспондентам центральных газет. Один из моих коллег еще тогда, после «схватки», пытался оправдать его «воеводскую» натуру тем, что это «сильная личность», а значит, многое ему по плечу в роли «первого лица». Действительно, не лишен острого ума, кипучей энергии, с размахом задумал перестройку многих социально-экономических сфер в области. Но, увы, говоря словами Ленина, «чрезмерно хватающий самоуверенностью и чрезмерным увлечением чисто административной стороной дела» [16] Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 45, с. 345. .

Видимо, очарование сильной личности, десятилетия державшее общество в летаргическом сне, и помогло вскоре партийному лидеру области выйти на довольно высокую орбиту государственного управления. Не прошло и полутора лет, как Центральный Комитет КПСС вынужден был принять тревожное решение о серьезных недостатках в работе областных органов по интенсификации животноводства. А ведь это с его санкции в области подрубали основы развития личных подсобных хозяйств колхозников и рабочих совхозов. Когда становилась реальной угроза невыполнения государственного плана заготовок мяса в общественном секторе, колхозы и совхозы получали указание произвести в личных хозяйствах массовый закуп скота, в том числе и маловесного, и сдать его в счет государственного плана. А чтобы владельцы скота были сговорчивее, «рекомендовать» ветеринарной службе не выдавать проходных свидетельств, без которых мясо продавать на рынке или в потребкооперацию невозможно. Так достигли заветной цифры в победном рапорте и… оголили зимой прилавки магазинов и потребкооперации. Практика залповых закупок скота у населения вместо активной помощи подворьям кормами и молодняком привела к тому, что 28 процентов усадеб перестали держать какой-либо скот.

По поводу этой операции мы также выступили в «Советской России», в связи с чем у меня снова произошла стычка с первым, на этот раз уже, так сказать, персональная, типа словесной дуэли. «Ты думаешь, я буду отвечать на эту галиматью? — сказал он в своей манере воеводы. — Не ждите!» С тем вскоре и уехал принимать высокий государственный пост, передав своим преемникам «право» отвечать и за свои ошибки. К сожалению, у нас принято спрашивать только с сегодняшних руководителей, пусть они и без году неделя на посту, а не со вчерашних, хотя они и поднялись на ступеньку выше по служебной лестнице. Впрочем, может, потому, что поднялись выше?

В печати нередко дискутируется вопрос: будет ли нарастать сопротивление политике перестройки? Некоторые «трибуны», как их называет Иван Васильев, уверяют, что тезис о нарастающем сегодня сопротивлении ложен и опасен, он может завести нас бог знает куда. «Но средства массовой информации говорят о другом — о нарастании», — не без оснований подмечает писатель. Это же мнение разделяет известный драматург, секретарь Союза кинематографистов СССР Александр Гельман, высказавший его за «круглым столом» в Институте марксизма-ленинизма при ЦК КПСС: «Сделано немало, но тормозящие силы велики, и они нарастают, и, думаю, еще будут нарастать». Сломить это сопротивление возможно лишь одним путем: надо, чтобы буквально все слои народа быстрее и смелее осваивали науку жизни в демократических условиях, привыкали к положению подлинных хозяев общества.

Обучение демократизму идет. Стоит вспомнить беспрецедентное волеизъявление трудящихся в Южно-Сахалинске и Ярославле, которые добились в первом случае смены руководителя областной партийной организации, во втором — отзыва делегатского мандата Всесоюзной партийной конференции, выданного бывшему первому секретарю обкома КПСС, который оставил в области немало «темных пятен» в застойный период.

Так что и народ стал преподавать уроки демократии партийным органам, которые им приходится усваивать. Вспомним хотя бы широкий размах прошедших в конце 1987 — начале 1988 годов отчетов руководящих партийных органов всех уровней на собраниях и пленумах о работе по руководству перестройкой. Из газетных публикаций хорошо было видно, что в принципе получился первый деловой экзамен на соответствие времени и требованиям перестройки каждого входящего в выборный орган коммуниста. В большинстве своем критика и самокритика в адрес бюро, парткомов, секретарей носили конкретный персональный характер, а в ряде случаев коммунисты использовали свои права и на «оргвыводы», заменив не воспринимавших идей перестройки руководителей молодыми, принципиальными, творчески мыслящими.