Евгений Именитов - Геноцид антигосударства

Проще говоря, будем тянуть наше общество вверх: выше, дальше, сильнее! Иначе темпы деградации будут нарастать. Сейчас во всем государстве за счёт снижения рассудочной части мозга и социального сортинга в сторону деградации человека превалируют дикие выходки (С. Савельев). Мы стоим на пороге нового Средневековья, но уже в XXI веке.

Антигосударство и Государство

Приставка «анти» при добавлении к разным частям речи образует слова со значением «против», или «нечто противоположное».

Таким образом, «Антигосударство» – это антипод нормального государства, где путем лицемерной подмены идёт быстрое или медленное угнетение или извращение норм государственного устройства, его институтов, обеспечивающих работоспособность государства как социальной системы.

Интересное определение этого понятия даётся на православном сайте Антимодернизм. ру: «Антигосударство [6] – это беспорядок в обществе, охраняемый государственной властью, несправедливое подчинение низших высшим и высших низшим. Это орган нового человека, который восстает против установленного Богом нравственного и миропорядка. Общественный беспорядок принимает вид безвластия и многовластия. Власть в таком государстве находится в руках худшего или худших, где эти худшие имеют нравственную власть над лучшими. В основании антигосударства лежит развращение лучших худшими.

Антигосударство предполагает подчинение господствующему мнению (мнениям), в том числе истинным мнениям.

Антигосударство служит для организации второй реальности. В антигосударстве идеологи занимаются гностической политикой, реализуют миф о религиозно-политическом теле. Массовые гностические идеологии создали соответствующие утопические государства: США, СССР, государство Израиль» .

Об «антигосударстве» в современной отечественной литературе и публицистике в разное время писали В.В. Ковалёв в книге «Змей на дороге, аспид на пути» [7], анализируя исторической феномен антигосударства Хазарии, Л.В. Усова в кандидатской диссертации «Государство и образование: политические аспекты взаимодействия» [8]. Общий взгляд тот же: подчинение институтов государства непубличному (необщественному) интересу приводит к угнетению и слому его институтов, экономическому и военно-политическому упадку и часто распаду конкретной державы, в том числе в результате её военного поражения от других стран.

В ретроспективе философы и мыслители древности больше думали не о том, как не должно быть, а о том, как следует правильно устроить государство.

Известный древнеримский юрист, общественный и политический деятель Марк Туллий Цицерон (106-43 до н. э.) в своём трактате «О государстве» (лат. De republica) обозначил главную и правильную идею о том, что «государство есть дело народа , а народ не любое соединение людей, собранных вместе каким бы то ни было образом, а соединение многих людей, связанных между собою согласием в вопросах права и общностью интересов» [9].

Он первым из античных политических философов дал формальное определение государства и развил идею о трёх формах государственного правления, их достоинствах и недостатках, из которых видел идеальным государством смешанное устройство (конституцию), сложившееся в Римской республике.

Учение Цицерона неслучайно, оно стояло «на плечах» его великих греческих предшественников: философов Сократа, Платона и Аристотеля.

Взгляды Платона и его учителя Сократа (часто трудно отличить, где чьи) известны нам из диалогов Платона, среди которых одним из самых известных является «Государство» (греч. Πολιτεία; лат. Res publica) – диалог, посвящённый проблеме идеального государства. Написан примерно в 360 г. до н. э.

С точки зрения Платона (Аристокла), говорящего в диалоге устами Сократа (действующее лицо), государство выступает выражением идеи «справедливости». Платон полагал, что миром правят не люди, а идеи, только они нетленны и вечны, хотя и могут иметь материальное воплощение. Такие идеи (сущности) определяют форму вещей материального мира.

И в этом аспекте Платон прав: появление нового знания или философии обладает гораздо большей силой, чем любой человек или группа людей сами по себе. Новые идеи охватывают массы и увлекают их в будущее. Это касается как технической, так и моральной стороны. Христианство, Ислам и Буддизм сделали многое, чтобы преобразить духовный мир человека, являясь идеями, существующими вне своих авторов, так же современная жизнь немыслима без электрического тока, без которого мы быстро скатываемся в каменный век или по крайней мере в раннее Средневековье.

Чем же интересен цикл диалогов Платона [10]«Государство» для тематики нашей книги? В нём мы знакомимся как со взглядами Платона, от имени которого в диалогах говорит его учитель Сократ, так, наверное, и самого Сократа, на правильное государственное устройство и организацию социальных отношений. Сократ беседует с молодыми людьми из Афин, с отцом одного из молодых людей, и находит своих единомышленников – Главкона и Адиманта, ему оппонирует другой юноша – Фрасимах.

«Знание направлено на бытие, чтобы познать его свойства», – говорит Сократ [11]. И такое знание раскрывается в ходе беседы или спора, в чём и состоит смысл диалектики и диалектического метода Платона.

По прочтении диалогов можно назвать Платона и Сократа первыми социалистами нашего мира: в V–IV веке до нашей эры они вводят в оборот эгалитарное понятие гражданства, которое так привычно современному человеку; абсолютно современные и актуальные представления о различных видах государственного устройства; размышляют о возможной женской эмансипации, но главное – об основах, принципах устройства правильного государства.

Понятие Платона о правильном государственном устройстве базируется на главной идее – идее справедливости, которая есть всеобщая польза (благо ): «мы выяснили, – говорит Сократ, – что справедливо никому ни в чем не вредить» .

Говоря о справедливости, Платон (устами Сократа, естественно) утверждает, что справедливость заключается во всеобщей пользе, и правитель должен трудиться для пользы подданным, приводя следующие сравнения [12]:

«Следовательно, любое искусство имеет в виду пригодное не сильнейшему, а слабейшему, которым оно и руководит… Значит, врач – поскольку он врач – вовсе не имеет в виду и не предписывает того, что пригодно врачу, а только лишь то, что пригодно больному…и всякий, кто чем-либо управляет, никогда, поскольку он управитель, не имеет в виду и не предписывает того, что пригодно ему самому, но только то, что пригодно его подчиненному, для которого он и творит. Что бы он ни говорил и что бы ни делал, всегда он смотрит, что пригодно подчиненному и что тому подходит…никакое искусство и никакое правление не обеспечивает пользы для мастера, но, как мы тогда и говорили, оно обеспечивает ее и предписывает своему подчиненному, имея в виду то, что пригодно слабейшему, а не сильнейшему».