Катерина Андреева - Беларуский Донбасс

Таким образом, настаивая на том, что в Беларусь приехали 150 тысяч беженцев из Украины, Лукашенко преувеличивал реальные цифры в 45 раз, если брать за основу количество поданных прошений о статусе беженца. Если же вести отсчет от количества удовлетворенных прошений (4), то глава Беларуси и вовсе завышал данные в космические 37,5 тысячи раз. Было бы глупо списывать все на небрежность, будто Лукашенко не разделяет понятия «беженец» и «мигрант». Очевидно, что делалось это с конкретной политической целью: создать себе позитивный имидж на международной арене.

«Я иногда смотрю на Европу, и мне больно становится из-за того, что там происходит, и за тех руководителей. Стенают, плачут, делят этих беглецов по 500 человек, по тысяче человек… Хотя Прибалтика, страны Восточной Европы упираются: нет, мы не пустим тысячу человек. А я сижу и думаю: боже мой, мы за два года из Украины приняли 170 тысяч!» — говорил он в феврале 2017-го. Играя на контрасте, Лукашенко посылал очевидный сигнал Западу: если бы не его готовность разместить у себя беженцев с Донбасса, весь поток хлынул бы в Евросоюз. А так Беларусь якобы сыграла роль буфера в этом миграционном процессе. Кроме того, он стремился закрепить за Беларусью имидж «островка стабильности и безопасности», что в глазах мирового сообщества, по его мнению, должно было перевесить проблемы с демократией и правами человека.

Цифра в 150 тысяч украинских мигрантов выглядит спорной. Посол Украины в Беларуси Игорь Кизим летом 2017-го в интервью «Главкому» говорил: «Я обращался к официальным органам Беларуси — в Департамент по гражданству и миграции Министерства внутренних дел Республики Беларусь. Любое лицо, которое приезжает в том числе в Беларусь, должно быть зарегистрировано. Всего в настоящее время зарегистрированы около 45 000 граждан Украины, проживающих в Беларуси. Это люди, которым предоставлено разрешение на постоянное и временное проживание. Часть из них — примерно половина — переехала из Луганской и Донецкой областей Украины. Однако мы знаем, что эти люди украинцы, и наше государство ими должно заниматься». То есть, по данным украинской стороны, сама цифра в 150 тысяч мигрантов завышена более чем в три раза. Разумеется, многое зависит от методики подсчета: считать ли мигрантами только тех, кто имеет разрешение на пребывание, или вообще всех, кто приехал на какое-то время в Беларусь. Последняя категория, очевидно, должна быть крайне велика, ведь у многих украинцев в Беларуси есть родственники или друзья, у которых они могут погостить, а затем вернуться в Украину. «Помню, в 2015 году звучали цифры, 100 тыс. украинцев пересекли границу с Беларусью. Но это не значит, что они остались в стране, с таким же успехом эти люди могли вернуться назад так же, как заехали в Беларусь», — отмечал Кизим.

Временами у беларуских властей возникало недовольство гостями с Донбасса. Начальник ДГиМ МВД Алексей Бегун в июне 2015 года констатировал, что жители Донбасса ведут себя в Беларуси, «мягко говоря, далеко не идеально». Это, по его мнению, «связано с понятиями о порядке и свободе, которые в силу определенных обстоятельств закладывались в их менталитет». По словам Бегуна, некоторых «привычных к вольностям» даже приходилось депортировать обратно. «Когда бывшие жители Донбасса прибывают в Беларусь, то они, особенно в начале своего пребывания, просто не понимают, что такое жить по установленным правилам и законам. Они не считают, что эти законы и правила не должен нарушать никто. Например, то, что в Беларуси нельзя пить пиво на улице. Они пытаются утвердить здесь какой-то свой маленький мир и даже педалировать его, воздействуя на беларуские правоохранительные органы с упором на то, что мы должны закрывать глаза на их мелкие правонарушения лишь потому, что они не знали требований законодательства и приехали из зоны вооруженного конфликта. Поэтому, мол, мы не должны принимать решения об их депортации. Впрочем, нельзя сказать, что ситуация сильно ушла из-под контроля. Были бытовые конфликты, конфликты на почве различных политических взглядов». Милиция, утверждал Бегун, старалась еще при регистрации знакомить переселенцев с беларуским законодательством. Однако правоохранительные органы явно недостаточно внимательно изучали гостей. Ведь в потоке переселенцев с Донбасса встречались и боевики ДНР и ЛНР.

Для раненых и просто уставших воевать Беларусь была оптимальным местом, чтобы восстановиться, наладить жизнь и мало-мальски заработать. Игорь Коляда из Тореза, как многие его ровесники, после школы пошел на шахту. Началась война, шахта закрылась, и Коляда вступил в ряды НВФ. «Помню, мы еще на Майдан ездили — помогать “Беркуту”. Денег нам за это не давали, мы просто с пацанами сели и поехали… А когда у нас все началось, на блокпостах ребята иногда с обычными палками стояли. Хорошо, Россия стала помогать, сейчас у нас своего оружия хватает. А воевать я пошел в декабре 2014-го, сначала был снарядным, потом наводчиком, а под конец командовал боевой машиной. Дебальцево — как раз наше направление было», — рассказывал боевик во время нашей встречи в полесском городе Иваново. В боях за Дебальцево Коляда получил контузию и «уволился из ополчения». Вспомнил, что еще подростком бывал в Беларуси, в деревне Сухое Брестской области, у родственников отчима. К ним-то он и отправился в сентябре 2015-го. Добраться ему помог беларус, волонтер на стороне боевиков, Александр Бозюков из Гродно (подробно о нем в главе 15). «Когда подъехали со стороны Могилева к границе, я удивился, что границы-то нет! Так здорово: просто едешь и все, как будто одна страна», — вспоминал боевик. Коляда в Беларуси сначала вознамерился получить «политическое убежище» из-за преследования по закону на родине, но родные отсоветовали. В итоге он так и не зарегистрировался в милиции и несколько месяцев жил в Сухом только с украинским паспортом и миграционной карточкой. Впрочем, парня это не особо беспокоило. На несколько лет мы потеряли Коляду из виду. Судя по фото в соцсетях, в 2017-м он снова воевал в ДНР. Через некоторое время на его странице появилась траурная картинка — свеча на черном фоне. Подтвердить его гибель через близких нам не удалось.

Александр Бозюков, который помог Коляде уехать с Донбасса, признавался, что в Беларусь охотно едут многие бывшие боевики. «Приезжают, конечно. Очень много. Это действительно так. Люди шли воевать за идею, а потом разочаровались в этой идее. Оставаться на территории Донецка не с руки. Жить в России — проблематично. Вот и уезжают в Беларусь — здесь более лояльно к ним относятся, наверное», — рассуждал он. «Наших тут на самом деле много», — констатировал боевик Роман Джумаев, который так же, как и Коляда приехал в Беларусь после Донбасса (см. главу 6). Кроме рядовых боевиков, перевести дух в Беларусь приезжали и совершенно одиозные, известные фигуры. Яркий пример — экс-офицер советского КГБ Владимир Павленко, которого 13 июня 2014 года назначил «народным мэром» Славянска Стрелков-Гиркин. 5 июля город заняли украинские военные, и Павленко с женой бежал. В качестве места, где можно «переждать бурю» и определиться с планами на будущее, он выбрал не Россию, прихода которой на Донбасс так желали сепаратисты, а тихую Беларусь. С 22 августа 2014 года он жил в Минске и искал работу. В Украине же на Павленко было заведено уголовное дело по ч. 2 ст. 146 УК («Похищение человека с отягчающими обстоятельствами»), его объявили в розыск. «Понимаю, что [украинские власти] могут потребовать моей выдачи, но уверен, что Беларусь меня не предаст», — говорил Павленко в интервью газете «Народная воля». Тогда же беглый сепаратист делился намерениями: его жена почти сразу устроилась секретарем в государственную структуру, а себе он подыскивал кресло чиновника. Сколько времени он провел в Беларуси и требовал ли Киев его экстрадиции — неизвестно. Очевидно одно: Павленко не только не предстал перед украинским судом, но благополучно вернулся в ДНР, где уже в декабре 2015-го указом Захарченко был назначен главой местного МГБ. Он остается на этой должности на момент написания книги. Беларусь стала пристанищем не только для беглого пособника Стрелкова, но и для бывших бойцов спецподразделения «Беркут», принимавших участие в столкновениях с протестующими на Майдане. В июне 2017 года волонтерское сообщество InformNapalm опубликовало расследование, где сообщалось, что в Беларусь перебрались «беркутовцы» Сергей Гавриляк, Сергей Панасенко и Николай Стогорняк. Причем последний устроился в беларуский ОМОН и в марте 2017-го свидетельствовал в суде против задержанных политических активистов.