Ксения Кнорре Дмитриева - Найден, жив! Записки о поисковом отряде «Лиза Алерт» [litres]

Мария Роща, инфорг «Лиза Алерт» («Может, не хватило меня», «Домашний очаг», сентябрь 2019 года)

«Агрессии к тем, кто потерялся, у меня не бывает, но мне иногда непонятна позиция заявителя, то есть человека, который ищет и при этом считает, что мы должны искать, а он – нет. И такое бывает довольно часто. „Мне на работу, у меня дети. Как я пойду клеить ориентировки? Да вы что? Мне некогда. Нет, вы, пожалуйста, найдите его и приведите. А еще лучше доставьте его сразу мне, когда найдете, или посадите на электричку – он сам доедет…“ Дедушку с деменцией, у которого было три сердечных приступа! „А как же я могу сейчас приехать? Я не могу, у меня работа“. Не скажу, что так говорит каждый второй, но такое встречается часто. Понятно, что нам это отношение неблизко. Я им говорю: „Мы можем помочь вам найти человека, если вам это надо. Прежде всего мы ищем, помогая вам, потому что это ваш родной человек, и он пропал. У нас есть алгоритмы, но ваше непосредственное участие в поиске необходимо“».

На отрядную электронную почту пришло письмо. Пишет Светлана, вежливая, доброжелательная, просит помочь найти подругу в Ивановской области. Сама она давно живет не в России, они переписывались, в феврале подруга попала в аварию, получила тяжелые травмы, сейчас должна быть уже дома, но пропала, телефон не в доступе, на письма не отвечает, сама она ее не нашла, так как фамилия распространенная…

Я в ответном письме объяснила: к сожалению, мы помочь не можем – во-первых, наши инструменты предназначены для оперативных поисков (а февраль был давно), во-вторых, мы начинаем поиски только при наличии заявления в полицию, очень сожалеем, всего доброго.

Тут же пришел ответ. Светлана очень обрадовалась, что мы ей написали, горячо поблагодарила за ответ, написала: «Представляю, как вы и так загружены, но все равно спасибо, я все понимаю» и так далее.

Вот черт.

Если бы она просто не ответила или обиделась и написала бы что-то резкое, я бы со спокойной душой закрыла переписку и больше к ней не возвращалась бы, но тут…

Понимая, что не очень права, я написала сообщение старшему по СМИ Ивановской области. «Сергей, – написала я, – я прекрасно осознаю, что это не наш случай, но вдруг мы все-таки что-то можем сделать, ну мало ли. Если нет, то нет, я в принципе уже ей так и написала».

А он неожиданно прислал в ответ большое сообщение, где рассказал свою личную давнюю историю, связанную примерно с таким поиском. В конце он написал:

«…Я к чему это все рассказываю. Пусть она напишет мне все, что знает. Если было ДТП, то, может, найдем по ФИО, если в Иваново реабилитация, поищем в больницах… Постараемся помочь. Уж если памятник стоит, то и цветы положим, если надо».

Иду с собакой по утреннему скверу, читаю и чувствую, что глаза у меня мокрые…

Сразу же написала Светлане, процитировала этот его кусок сообщения, сказала, что Сергей ждет ее письмо по такому-то адресу. И тут же прилетел ответ:

«Ксения, спасибо Вам огромное! Сейчас успокоюсь, вытру слезы и напишу все, что знаю. Спасибо! Какое счастье, что есть такие неравнодушные люди, как ваша команда!»

И тут, как обычно, в самой бытовой обстановке – посреди сквера с собакой на поводке, – я сделала очередное открытие, связанное с отрядом. Я отчетливо поняла, что даже в тех ситуациях, когда мы ничего не можем сделать – объективно не можем спасти, найти, несмотря на то что прилагаем для этого все усилия, – мы все равно очень нужны. Хотя бы чтобы человек чувствовал: он не один. У него беда, но кто-то не прошел мимо.

Очень важно, чтобы в этой черной дыре, в которую превращается окружающий мир, когда пропадает близкий человек, был кто-то рядом.

Например, мы.

Несмотря на то что мы всегда и везде говорим о том, что ищем недавно пропавших людей, к нам время от времени обращаются с просьбой о поиске тех, кто давно потерялся. К сожалению, тут мы почти бессильны, потому что наши инструменты в этом случае, как правило, бесполезны.

Как обычно мы ищем, какие методики используем, что дает результат?

– Опрос заявителей и свидетелей.

– Прозвон больниц, бюро регистрации несчастных случаев, отделов полиции.

– Поиск на отклик (в природной среде).

– Поиск прочесом (в природной среде).

– Поиск патрулем (в городе).

– Проверка свидетельств автономными группами.

Очевидно, что все эти действия практически бесполезны, если к нам пришли с просьбой найти человека, пропавшего несколько лет назад.

Кроме того, важную часть поиска составляет распространение ориентировок – расклейка и размещение в интернете, и, пожалуй, это единственное, что в такой ситуации при каких-то особых обстоятельствах, при которых мы считаем, что это может дать результаты, мы можем предложить. Собственно, именно это и есть то, что называется инфопоиском, и те поиски, которые длятся годами, продолжаются именно благодаря ориентировкам. Иногда вдруг ориентировка дает результат, и мы получаем свидетельство, которое немедленно проверяем.

К сожалению, в большинстве случаев, когда человек пропал давно, даже это не имеет смысла. Поэтому мы можем предложить только обратиться в программу «Жди меня» и помочь составить туда заявку, потому что в такой ситуации именно это может дать результат.

Но мы не устаем повторять: начинайте поиск как можно раньше, обращайтесь в полицию сразу, как только у вас возникла тревога по поводу необоснованно длительного отсутствия человека. Не ждите трое суток – правила, по которому заявление о пропаже человека принимается только спустя какое-то время, не существует! Вы можете это сделать в любом отделении полиции, подать заявку может любой человек, независимо от его родственных связей с пропавшим, и никто не оштрафует вас за ложный вызов, если он вскоре найдется, живой и здоровый. Если у вас не берут заявление и говорят: «Погуляет и придет», «Что вы хотите – подросток», «Давайте подождем денек-другой», вы можете прямо в отделении позвонить по номеру 112 и сообщить, что у вас отказываются принять заявление. Подать его можно, кстати, и по номеру 112 – звонок уже сам по себе является заявлением. Чем раньше начат поиск, тем больше шансов найти человека и, возможно, спасти его от беды.

Август 2019 года. Мясокомбинат «Мясная империя» подарил нам коробку колбас, кореек и прочих прекрасных копченостей. Подарили это все на поиск Зубовой, о котором знает уже, кажется, все Подмосковье. Поэтому надо съездить в Дмитровский район, забрать колбасу и отвезти в Щелково.

Я в очередной раз совершаю одну и ту же ошибку: кидаю беглый взгляд на карту и решаю, что Дмитровский район и Щелково – это не так уж от меня и далеко, и почему бы не совершить вечерний моцион с коробкой колбасы.