Робер Шарру - Сокровища мира - зарытые, замурованные, затонувшие

На своем острове Антуанетта фон Вагнер из одежды носила только кожаный пояс. На поясе висели кинжал с карбункулом на эфесе и револьвер с перламутровой рукояткой. Трое мужчин-подданных копали в разных местах острова. Надо полагать, что у них был какой-то план.

Молва о прекрасной государыне привлекла внимание одного норвежского моряка по фамилии Нутгеруд. Он отправился на Марчену. Сначала с ним обошлись сурово: продержали целую ночь в заточении, допытываясь, не клад ли он тут ищет. Нуггеруд заверил, что он — просто поклонник баронессы. Тогда после некоторых церемоний он был посвящен в нудисты и допущен к галапагосскому двору любви. Для баронессы совсем не лишним был новый любовник, а ее спутникам-землекопам очень даже пригодились еще одни рабочие руки.

Затем к острову пристали два американских яхтсмена, но их обстреляли из ружей и обратили в бегство.

Что случилось на Марчене после 1936 года и был ли найден клад, — неизвестно. В ноябре 1944 года на берегу острова обнаружили трупы Рудольфа Лоренца и Нуггеруда. По одной версии, они умерли, занимаясь любовью, по другой — были убиты. Во всяком случае, они пролежали мертвыми несколько месяцев.

Что случилось с другими обитателями острова? По слухам — возможно, необоснованным, — доктор Риттер был отравлен и похоронен на Флориане, островке к югу от Галапагосского архипелага. Там в 1949 году его могилу кто-то разрыл. Похоже, что незваные гости искали в могиле некий документ. Филипсон с баронессой исчезли — уединились, чтобы наслаждаться любовью вдали от посторонних глаз или отправились проживать клад, все-таки разыскав его? У этой драмы нет ни объяснения, ни развязки.

Весьма возможно, что в южной части Атлантического океана, под 49°38’ западной долготы, лежит клад корсара Терракуки, бывшего помощника Поля Л’Олоннуа. Его бриг «Сесарес» был перегружен и сильно пострадал, проходя Магелланов пролив в январе 1751 года. Остановившись на острове Сомапе, Терракука решил зарыть там свою добычу. А было в ней золотых слитков на сто миллионов тогдашних дублонов, добыча, захваченная при осаде Баия-Бланки и сокровища индейцев-магуидов: пять тонн листового золота, содранного с их алтарей.

Восемнадцать человек из экипажа успели прихватить кое-что из этих богатств, но ничего не успели с ними сделать: их косили болезни, особенно цинга. Некоторые из матросов так и умерли на острове, оставив там свою долю золота и серебра. Может статься, что из команды «Сесареса» никто не выжил.

В 1846 году в одной из пещер обнаружили девять скелетов, оружие и листовое золото. Позднее на острове нашли драгоценные украшения и дублоны. В 1896 и 1912 годах на острове побывали экспедиции, открывшие несколько маленьких тайников, а в них дублонов на шесть миллионов долларов. Но большая часть сокровищ все еще скрывается в одной из многочисленных пещер острова.

В Тонкинском заливе на одном из островов Пиратского архипелага, около 21°15' северной широты и 106°5’ восточной долготы, в пещере замурован, как сообщает хроника, клад пирата Лаки Банда, который в 1780 году опустошил побережье Бирмы и Сиама и целых два года владел Калькуттой. Именно Лака Банд подарил радже Рампура знаменитый бриллиант «Великий Могол». Он был убит своим соперником Кай Ту, не раскрыв секрета своего клада.

Падает ли человек в пропасть, тонет ли в водовороте, становится ли жертвой каких-либо ужасных обстоятельств — в нем до последнего мига живет надежда на чудо, неизъяснимая вера. Вот он победит земное притяжение, вот остановит обвал, улетит, испарится, обратит время вспять… Но никакое чудо не победит, не остановит косную материю. Сила тяжести бросит человека на скалы, обвал погребет его, водоворот затянет… Физические законы не отступают перед человеческой мыслью.

Но если вы имеете дело с людьми, чудо очень часто бывает возможным. Есть средство для этого чуда, одно-единственное слово, волшебное слово — «клад»!

Вас хочет застрелить гангстер, ваша жизнь в руках врага, общество безразлично смотрит на ваше разорение и гибель? Чтобы спастись, скажите только: «Я знаю, где зарыт клад». Тогда гангстер опустит револьвер, враг пощадит вас, и все добрые люди посмотрят на вас с интересом.

Пока выяснится, правду ли вы сказали, волшебное слово уже окажет свое действие, хотя бы на время. Многие пираты, авантюристы, многие настоящие кладовладельцы испытали на себе его могущество.

Так было с беглецом с корсарского брига, который избавился от петли, раскрыв клад главаря; с заключенным Луиджи Лоренцини, указавшим клад на горе Ора; с Петером Флейгом, объявившим, будто он спрятал сокровища Роммеля; с заключенным флорентийской тюрьмы, знавшим, где скрыл сокровища своего министерства Буф-фарино Гвиди, с отставным испанским солдатом, знавшим про клад в Аржелесе; с сиднейским нищим, у которого был план тайников на острове Кокос; с радиоэстезистом из Сюлли-сюр-Луар, указавшим ларцы, полные золота и драгоценных документов; с бродягой Пьером Алькье из Перпиньяна, уверявшим, что он проник в склеп к потайным сокровищам Ренн-ле-Шато…

И вот всем стало известно, где клад. Но либо известно не точно, либо изменилась местность вокруг, либо клад в действительности на другом краю света… В общем, всегда что-нибудь да мешает!

В одно прекрасное утро в августе 1710 года трехмачтовик капитана Поре «Вознесение» обогнул остров Гран-Бе и бросил якорь в гавани Сен-Мало. В порту же собралась огромная толпа. Все знали, что парусник прибыл из Америки с богатым грузом. Может быть, на нем есть диковинные животные или редкие растения?

Зеваки были разочарованы. Они увидели только десятка полтора военнопленных — большей частью англичан, — от которых избавились испанские тюрьмы в Перу, передав их под надзор тюремщиков французских. Для пленников это было большим везением. Все они в большей или меньшей степени были пиратами, достойными доброй веревки.

Тогда еще не работал Международный Красный Крест, но работали здравый смысл и добрая воля. Даже в самый разгар войны между заклятыми врагами — Англией и Францией — действовала вполне официальная служба обмена военнопленными. Их перевозили из Плимута в Сен-Мало и обратно на «кораблях-парламентерах», у которых на бизань-мачте поднимался, как и положено, флаг своей страны, а на грот-мачте — неприятельский.

Итак, в тюрьму форта Сен-Мало англичане поступали только на время, в ожидании ближайшего конвоя. Пленных переписали и объявили, что через несколько дней их отправят в Англию. Тогда один из них, лейтенант Томас Стредлинг, отказался возвращаться на родину. Он попросил, чтобы его отпустили и оставили жить во Франции.

— Это невозможно, — возразил г-н Лемперер, комиссар по кадрам королевского флота, распоряжавшийся регистрацией пленных. — Не хватало нам еще на своей земле кормить англичан! Хотите ли, нет ли, вам придется отправиться в Плимут.