Робер Шарру - Сокровища мира - зарытые, замурованные, затонувшие

Когда настал для пирата Оливье Левассера по прозвищу Стервятник час расплаты, он бросил в толпу с эшафота листок бумаги с тайными письменами и крикнул:

— Вот мои сокровища, бери, кто поймет!

Дело было 7 июля 1730 года на острове Бурбон (ныне Реюньон). С этого началась самая удивительная и запутанная из всех кладоискательских историй.

Кто подобрал шифрованный листок?

Никто не знает. Но вот уже больше двух столетий в Индийском океане от Сейшельских островов до Мадагаскара не прекращаются поиски; двести с лишним лет во множестве появляются документы, шифры и знаки на камнях, якобы относящиеся к баснословному кладу Стервятника.

Нет ничего трудней, чем просто изложить эту историю.

Индийский океан с XVII по XIX век буквально кишел пиратами, а значит — спрятанной добычей. Многие клады на его островах уже найдены; многие, несомненно, до сих пор зарыты, затонули или замурованы.

Охота за сокровищем Стервятника началась в 1923 году на острове Маэ, в Сейшельском архипелаге, на прибрежном участке, принадлежавшем некоей госпоже Сави. Долго она видела перед собой, не замечая, какие-то надписи и рисунки, нацарапанные на скалах: таких на островах Индийского океана много. Но как-то раз она заметила в море валуны, похожие на статуи, а присмотревшись, увидела, что и на берегу есть камни, обработанные рукой человека.

Со временем появлялись все новые скульптуры: они вылезали из почвы или обнаруживались в дуплах поваленных деревьев. Их стало так много, что невозможно было не задуматься над тем, о чем говорят эти камни.

Язык камней был неясен, а время только еще более затрудняло поиски истины. Видны были изображения животных: собак, змей, черепах, лошадей, а также вазы, сердца, женские фигуры, мужские лица, чудовищно раскрытый глаз…

Один этнограф предположил, что скальные скульптуры могут быть связаны с идеографическим письмом индонезийских народов или острова Пасхи, где нередко встречаются изображения черепахи и змеи. Ну, а все остальное? С какой цивилизацией связать изображения людей, собак, глаз и прочего?

В поисках ответа на острове начали раскопки и рядом с изображением чудовищного глаза нашли два гроба с человеческими скелетами. По кольцам в левом ухе определили, что это были пираты. Тут же было зарыто еще одно тело, без гроба и, видимо, без всякого обряда; предположили, что это преступник, похороненный рядом со своими жертвами.

Потихоньку, шаг за шагом, логическим путем пришли к предположению о зарытом кладе. Всякие сомнения отпали, когда нотариус острова, узнав о находках, пришел к мадам Сави и сказал:

— У меня хранится документ, касающийся некоего клада, зарытого на острове в Индийском океане. Найти сокровище можно, только сопоставив данные этого документа с наскальными знаками. Документ у меня, знаки у вас: давайте искать клад.

К сожалению, задача оказалась несравненно более сложной.

В архиве нашлись: криптограмма, с виду не поддающаяся разгадке без «Соломоновых ключей» [3] «Соломоновы ключи» — магический сборник, переданный от царя Соломона сыну его Ровоаму. Текст был написан на древесной коре. Сборник переведен с древнееврейского на латынь раввином Абогназхаром, а с латыни на французский арльским архиепископом Жобером де Барро. В «Соломоновых ключах» различные магические действия записаны при помощи разнообразных рисунков, треугольничков и квадратиков. , два письма, завещание и некий ребус, или тайнопись, связанный, кажется, с масонской символикой.

Существование клада и даже нескольких кладов было доказано; остров тоже установлен. Но где именно на острове зарыты клады, оставалось только гадать. К тому же связь между всеми этими документами и знаками не поддавалась объяснению. Но поскольку люди жаждали разгадки, они отождествили клады острова Маэ с кладом Стервятника и другого пирата, Бютена Нажеона де Л’Этана. Быть может, это один и тот же клад, перешедший по наследству или похищенный.

В общем, изучая и сопоставляя все факты, можно найти объяснение, пусть и не подтверждающее версию, но вполне приемлемое.

Оливье Левассер по прозвищу Стервятник родился в Кале в конце XVII века. В 1721 году он объединился с английским пиратом Тейлором. Им обоим нельзя было отказать в храбрости. В апреле они вдвоем захватили богатый португальский семидесятидвухпушечный корабль «Пресвятая Дева Мыса», пытавшийся укрыться от бури в порту Сен-Дени на острове Бурбон.

На борту корабля были граф Эрисейра — вице-король Индии — и архиепископ Гоа. За таких пленников можно было запросить хороший выкуп, да и груз пиратам достался роскошный.

Ла Бюз, изобразив великодушие, отпустил вице-короля без всякого выкупа, но взял себе все ценное: горы алмазов, жемчуга и других драгоценностей, золотые и серебряные слитки, мебель, ткани, священные сосуды — в общей сложности около шестидесяти миллионов турских ливров.

Что это была за добыча, показывает следующий анекдот, вероятно, достоверный. Каждому пирату досталось по сорок два небольших алмаза, а одному вместо этого — один большой того же веса. Тогда пират разбил свой алмаз на сорок две части: «Чтоб не украли все за один раз»!

«Пресвятую Деву Мыса» починили, немного переделали, и корабль под именем «Победоносный» стал служить Стервятнику.

Но на другой год в Индийском океане столкнулись французский флот Дюге-Труэна и английский коммодор Мэтьюз. Где сильные дерутся — там слабый не лезь. Этому правилу последовали наши пираты: Тейлор сбежал к Антильским островам, а Стервятник затаился на острове Сент-Мари около Мадагаскара. Затаился надолго: не очень-то попиратствуешь, когда у тебя под боком такой молодец, как Дюге-Труэн. Флаг этого адмирала победоносно развевался на всех морях от экватора до мыса Доброй Надежды…

Да и многие морские разбойники прекратили свой промысел и, пользуясь милостивой хартией французского короля, превратились в относительно мирных граждан. Суда их гнили в портах. Пиратство прекратилось.

Анри де Монфрейд знает на отмелях Маска-ренского хребта к северу от Маврикия большое морское кладбище: там пираты Индийского океана затопляли ограбленные галионы, на которых велась торговля между Индией и Европой.

А некогда корабли крестили не так, как сейчас, разбивая бутылку шампанского, а сверлили в киле дырочку, закладывали туда золотую монету, после чего дырочку прочно заделывали.

Это навело судовладельцев и купцов на мысль: прятать в этой дырочке от пиратов и таможенников небольшие, но ценные вещи — бриллианты, жемчуг. Пираты долго не знали этой уловки и спокойно топили захваченные суда вместе с самой ценной, быть может, частью груза. Только в XVIII веке они стали находить тайники в киле и обчищать их.