Захар Прилепин - Имя рек. 40 причин поспорить о главном [litres]

Ряд преференций, которые были получены национальными субъектами от большевиков, стоит воспринимать исключительно в контексте той обстановки: когда на фоне катастрофических последствий Первой мировой и экономического хаоса имели место интервенция и мощнейшие сепаратистские движения. Большевики самым элементарным образом торговались с народностями, входящими в состав России, чтобы иметь на них влияние большее, чем британцы, немцы, поляки, турки, французы или японцы.

Рассматривать все эти вещи вне исторического контекста – неразумно.

Довод о том, что большевики «подложили под империю бомбу», разделив Россию на республики, выводит исторический разговор в безвоздушное пространство: получается совершенно бессмысленная картинка – лежит себе империя, приходят большевики и кладут бомбу, чтобы затем взорвать собственное государство.

Процессы распада начались в Российской империи при Временном правительстве – в том числе на Украине и в Прибалтике. Разве Российская империя была поделена на советские республики?

23 декабря 1917 года было подписано англо- французское соглашение о разделе зон влияния в России: согласно нему, Великобритания получала Северный Кавказ, Франция – Украину, Крым и Бессарабию, США и Япония делили Сибирь и Дальний Восток.

Люди, подписавшие это соглашение, выступали во время Гражданской войны «союзниками» Белой армии. Это, как минимум, повод не разбрасываться ярлыками о разрушителях империи.

Про «бомбу» очень любили рассуждать демократы в девяностые годы. Посыл их высказываний объясним: они не желали быть виноватыми в распаде, но хотели свалить вину на других.

Здесь достаточно вспомнить сказанное в своё время Великим князем Александром Михайловичем Романовым: «Положение вождей Белого движения стало невозможным. С одной стороны, делая вид, что они не замечают интриг союзников, они призывали… к священной борьбе против Советов, с другой стороны – на страже русских национальных интересов стоял не кто иной, как интернационалист Ленин, который в своих постоянных выступлениях не щадил сил, чтобы протестовать против раздела бывшей Российской империи».

Вы кому больше доверяете? Великому князю Романову или демократам девяностых?

В ответ нам скажут, что патриарх Тихон предал большевиков анафеме, и посему большевизм неприемлем в принципе.

Но ведь патриарх Тихон и Белое движение не благословил.

В отличие от наших современников, патриарх Тихон помнил, что уже 20 марта 1917 года Временное правительство приняло «Постановление об отмене вероисповедных и национальных ограничений», а 14 июля 1917 года – «Постановление о свободе совести», – чем фактически нивелировало влияние Русской православной церкви. Изъятие у церкви земельных участков, зданий и даже монастырей началось при Временном правительстве.

И кого в таком случае поддерживать?

Царя нет, он отрёкся. Есть Красная армия и Белая армия, воюющие друг с другом без благословения.

Надо оперировать реальностью, а не маниловскими представлениями о том, как было бы лучше, если б большевиков не было вообще.

Реальность – сложна.

Чтобы понять смысл и значение русской социалистической революции, надо для начала уяснить несколько простых вещей.

Не раз, говоря о войне 1812 года, задумывались мы, благодаря чему дарована была нам та победа. Да, гений Кутузова, да, блистательные офицеры, да, Милорадович, да, Багратион, да, Ермолов…

Но ведь против нас был Наполеон – непобедимый полководец, и его блистательные генералы, и едва ли не вся объединённая Европа. Одни только поляки, вечно обиженные на Россию – потому что сами всегда хотели занимать место России, а занимали исключительно своё! – выставили против нас 16-тысячную армию, и с необычайным воодушевлением умирали за Наполеона на русских просторах.

Нам было уготовано почти неизбежное поражение. Но мы выиграли.

Почему?

Потому что война стала – народной. Народ увидел и возненавидел супостата.

И когда мы говорим о Великой Отечественной войне, мы понимаем ровно то же самое.

На Гитлера снова работала почти вся Европа. Мы воевали не с немцами – а со всеми подряд, пошедшими нацизму в услужение. Они объединились, желая нам погибели почти уже неминуемой.

Да, гений Жукова, да, гений Рокоссовского, да, гений Шапошникова, да, Баграмян, да, Ватутин, да, жестоковыйная воля генералиссимуса Джугашвили-Сталина, – но ведь народ, все народы России восстали, упёрлись, вышли врагу навстречу умирать или побеждать.

И мы выиграли.

Но когда заходит речь о Гражданской войне, сразу возникает, казалось бы, неразрешимый вопрос: почему же победили – эти сиволапые, чумазые красноармейцы? А не блистательные белые офицеры, так похожие на поручика Брусенцова, верней, на Высоцкого.

И тут же начинаются разнообразные интеллектуальные пляски.

Ах, если б не «красный террор», всё было бы по-другому.

Красные, белые, зелёные вешали, стреляли, резали друг друга с равным остервенением – но во всём виноваты отчего-то одни победители.

Пусть они, пусть.

Однако разве террор может сломить русского человека?

Поляки, шедшие с Наполеоном, жутко мстили – в том числе русским мужикам и русским священникам – за разделы Польши, – хотя мужики и священники Польшу точно не делили.

Русских били за то, что они русские. И что, русские испугались?

Нацисты превзошли всех и творили неслыханные злодеяния.

Но разве это помогло им?

Или ещё другая песня есть: против истинно, посконно, домотканно русских воевали латыши, китайцы и товарищ Троцкий, понаехавший из черты оседлости, – вот они взяли матушку-Россию в заложницы и надругались над нею.

Ну, товарищей из черты оседлости даже в составе первого советского правительства уже сто раз пересчитали – они даже там большинства не составляли, чего уж про Красную армию говорить. Что до латышей и китайцев, то здесь совсем незадача выходит.

А за кого ж тогда воевали британцы и французы в Мурманске и в Архангельске? За большевиков, что ли? Вроде нет.

Кого поддерживали немцы на Украине? Красную сволочь? Опять нет.

На кого ставили японцы во Владивостоке – никак, на Ленина? Увы, и здесь всё не так.

Поляки с кем воевали, с «белыми» или с «красными»? С «красными».

Басмаческое, как нынче его назвали бы, «сепаратистское» движение, поддерживаемое турками и всё теми же британцами, – оно с кем боролось? С «красными» командирами или с какими-то другими?

Кто бы тут говорил про китайцев и про латышей, но вот только не сторонники «белого» дела.

Тысячу копий переломали уже, споря о том, брал ли Владимир Ленин накануне революции немецкие деньги или не брал. Но никто в связи с этим не задастся банальным вопросом: допустим, немцы хотели разрушения России и насыпали Ильичу монет. А британцы, французы и японцы – они что, шли воевать за монархию и национальные русские интересы? Вы всерьёз так думаете?