Джин Твенге - Поколение I

Вместе с тем кто-то может справедливо возразить, что часто пребывающие в депрессии тинейджеры предпочитают пассивную деятельность, например просмотр телевизора, интерактивной, например общению в социальных сетях и компьютерным играм. Что же такого особенного кроется в гаджетах? Чем они принципиально отличаются от телевизора и почему они представляют такую опасность? Все дело в кибербуллинге (травля в социальных сетях, чатах или посредством текстовых сообщений).

Рис. 3.11. Вероятность возникновения как минимум одного фактора суицидального риска у учеников 9–12-х классов, которые подвергались кибербуллингу (черная полоска) и травле в школе (серая полоска). Youth Risk Behavior Surveillance System, 2011–2015

Травля была и остается одной из важнейших причин самоубийств у подростков. Тинейджеры, которые подвергаются травле в школе, в два раза чаще задумываются о совершении самоубийства или планируют его совершить. Однако кибербуллинг представляет еще большую опасность (см. рис. 3.11). Две трети (66 %) подвергающихся кибербуллингу подростков имеют как минимум один фактор суицидального риска, тогда как среди подростков, подвергающихся травле в школе, таких примерно на 9 % меньше. Затравленные в Интернете подростки часто признаются, что спастись от своих мучителей они могут, только полностью отказавшись от смартфонов, тогда как в обычной жизни для этого вполне достаточно избегать встреч с некоторыми сверстниками.

Они сказали: «Ты никому не нравишься, иди убей себя, у тебя нет задницы. Перестань выкладывать такие фотографии. Они никакие. Ты выглядишь как шлюха. Ты выглядишь глупо… Ты одета, как уличная дешевая проститутка». Я начала постоянно есть мороженое, чтобы хоть как-то отвлечься, но, с другой стороны, толстеть я не хочу. В результате я стала наносить себе мелкие порезы.

Непрекращающиеся издевательства довели Сиерру до отчаяния. В конце концов она совершила две попытки суицида: в первый раз она наглоталась таблеток, а во второй попыталась прыгнуть под машину. От смерти Сиерру спас друг, успевший вовремя схватить ее и оттолкнуть от дороги.

Дэвид Молак учился в десятом классе старшей школы в Сан-Антонио, штат Техас, когда его беспричинно начали травить одноклассники. Они высмеивали его внешность, писали оскорбительные сообщения и иным образом издевались. 4 января 2016 года он покончил жизнь самоубийством.

Я видел, как он страдал после того, как его три дня назад пригласили в групповой чат только для того, чтобы высмеять и сразу выкинуть его оттуда. Он целый час не двигался и смотрел в одну точку. Я физически чувствовал его боль. Дэвид очень долго терпел подобные унижения.

Сейчас хулиганы никого не закрывают в шкафчиках для одежды. Они создают фейковые профили в социальных сетях, чтобы безнаказанно унижать и оскорблять ни в чем не повинных людей.

В тех случаях, когда кибербуллинг не доводит до самоубийства, он может вызвать сильную депрессию. Даже успешные и знаменитые айдженеры не защищены от издевательств в сети. Трехкратная чемпионка Олимпийских игр по гимнастике Габби Дуглас стала жертвой кибербуллинга после неудачного выступления в 2016 году.

Не знаю, сколько слез я выплакала. Думаю, несколько галлонов. Страдания и боль разрывали меня изнутри.

Согласно ряду исследований, проведенных Центром исследования кибербуллинга (Cyberbullying Research Center), кибербуллинг становится все более распространенным явлением. Если в 2007 году кибербуллингу подверглись 19 % подростков, то в 2016-м уже 27 %. Значительная часть жизни подростков проходит онлайн, поэтому нет ничего удивительного в том, что каждый третий из них становится жертвой травли в Интернете.

Есть еще одно, пусть косвенное, но от того не менее поразительное доказательство того, что подростки предпочитают общаться не лично, а в Интернете. Начиная с 2007 года количество убийств, совершаемых тинейджерами, неуклонно снижается, а количество самоубийств, наоборот, растет (см. рис. 3.12). Это естественно, ведь чем меньше тинейджеры проводят времени вместе, тем реже они совершают убийства. На первый взгляд, если невнимательно смотреть на график, рост числа самоубийств может показаться незначительным, однако на самом деле в 2015 году подростки совершили на 46 % самоубийств больше, чем в 2007 году. Резкий взлет числа самоубийств последовал после того, как подростки стали больше времени проводить перед экранами своих гаджетов. В 2011 году впервые за 24 года наблюдений количество подростковых самоубийств превысило число совершаемых подростками убийств. В период с 2011 по 2014 год разрыв достиг 32 %, а в 2015 году снизился до 30 %.

Рис. 3.12. Число убийств и самоубийств (на 100 000 человек) среди подростков в возрасте от 15 до 19 лет. Centers for Disease Control and Prevention

Кажется просто невероятным, что смартфоны смогли так сильно изменить статистику убийств и самоубийств. Чем чаще тинейджеры пользуются смартфонами и реже общаются с друзьями лично, тем чаще они впадают в депрессию и кончают жизнь самоубийством и тем реже совершают убийства. Скажем прямо, довести до самоубийства гораздо проще, чем убить: для этого не надо далеко ходить и достаточно иметь телефон.

Но даже если дело не доходит до кибербуллинга, виртуальное общение само по себе усиливает социальную изоляцию, что, в свою очередь, может стать причиной депрессии и иногда суицида. Разумеется, существует множество других причин деструктивного поведения (в конце концов, в 90-х, задолго до появления смартфонов, уровень самоубийств был более высоким). В то же время абсолютно неприемлемо и очень печально, что подростки все чаще становятся жертвами технического прогресса.

В целом личное общение более полезно для психического здоровья, нежели общение виртуальное. И действительно, человек по своей природе — существо социальное, а наш мозг идеально приспособлен к живому личному общению. В далекой древности изгнанный из племени человек был обречен на смерть, поскольку в одиночку он не мог обеспечить себя едой (по этой же причине он не мог оставить потомство). В результате эволюции наш мозг научился моментально улавливать даже самые незначительные признаки социального принятия и отторжения. С этой темой я знакома не понаслышке: в ходе экспериментов, проводимых под руководством знаменитого социального психолога Роя Баумайстера, я изучала в аспирантуре эффекты социального отторжения. Мы обнаружили, что, получив даже непродолжительный и случайный опыт социального отторжения, человек впадает в ступор, становится агрессивным, испытывает отчаяние и начинает есть больше печенья (моя любимая реакция). Нейробиологи установили, что у людей, исключенных из игры другими игроками, в головном мозге активизируются центры боли. Поэтому отнюдь не случайно для описания сильных эмоциональных переживаний часто используются такие словосочетания, как «болезненные чувства», «раненое сердце», «разбитое сердце» (конечно, следовало бы говорить о «„разбитом“ или „раненом“ мозге», но эти фразы появились в те времена, когда люди верили, что мысли и чувства рождаются в сердце).