Джин Твенге - Поколение I

Чтобы более тщательно проанализировать взаимосвязь религии и индивидуализма, я сопоставила характерные индикаторы индивидуализма со статистикой посещения подростками церковных служб по годам (так, чтобы сгруппировать по годам, скажем, средний уровень посещаемости богослужений и частоту упоминания в книгах слов вроде «индивидуализм» и т. п.). Рост индивидуализма удивительно точно совпадал по времени со снижением религиозности: периоды расцвета индивидуализма всегда начинались не до и не после, а одновременно с усугублением кризиса религии. Это логично, учитывая, что в любой религии человек по определению верит в существование чего-то более важного и значительного, чем он сам. Кроме того, верующий обязан соблюдать определенные правила и входить в состав некой группы, а это прямо противоречит менталитету индивидуалиста. В обществе, в котором молодой человек постоянно слышит советы вроде «Ты должен верить в себя» или «Если считаешь, что это правильно, то делай это», религия по своей сути контркультурна. Как мы убедились на примере Джеймса и Марка, верующие айдженеры умеют находить баланс между религиозными догмами и объективной реальностью — в первую очередь речь идет об отношении к сексу, гендерной идентичности и сексуальной ориентации.

Даже религиозные подростки часто выбирают весьма индивидуалистическую концепцию веры. Так, работая над своей книгой «Поиск души», Кристиан Смит провел множество интервью с молодыми людьми и обнаружил, что многие из них придерживаются оригинального религиозного мировоззрения, которое он назвал «моралистическим терапевтическим деизом». Помимо собственно веры в Бога, это мировоззрение включает в себя вполне современные представления о важности счастья, благополучия и довольства собой, а также идею, что «Бога не должно быть слишком много в повседневной жизни, поскольку он нужен только для решения проблем». Смит также обнаружил, что большинство подростков являются сторонниками «морального индивидуализма». Этим термином он назвал весьма распространенную среди тинейджеров идею: все мы разные, и это хорошо.

Церковь нужна, чтобы люди могли выражать свои убеждения. Для разных людей существуют разные церкви, потому что все верят по-разному. Это место, в котором вы можете встречаться с людьми, которые верят в то же, что и вы.

Харпер демонстрирует индивидуалистический подход к церкви.

В своей книге «Вы потеряли меня: почему молодые христиане покидают церковь… и переосмысливают веру», посвященной молодым людям, отказавшимся от христианства, Дэвид Киннаман пишет, что многие молодые люди хорошо чувствуют оторванность церкви от реальной жизни, в частности от науки, поп-культуры и секса. Например, половина подростков в возрасте от 13 до 17 лет мечтает сделать карьеру в области науки, однако только 1 % пасторов признались, что за последний год поднимали тему науки во время проповедей. Киннаман рассказал историю о двадцатилетнем Майке, которого пригласили выступить перед группой пасторов с речью о причинах его ухода из христианства.

Я нервничаю, как атеист на конференции пасторов…

Это случилось в десятом классе. Тогда я начал изучать теорию эволюции… В церкви я однажды услышал, что нельзя одновременно верить в науку и Бога. Я выбрал науку и перестал верить в Бога.

Если бы церковь не была настолько категоричной в своих оценках, то, скорее всего, он остался бы христианином. Схожие мысли высказывают и другие айдженеры.

Мой отец — атеист, мама — агностик. Мы — люди науки и верим только в нее. Мне кажется, что религия давным-давно устарела, во всяком случае для моих сверстников.

Существует еще одна важная проблема, о которой не принято говорить вслух: многие миллениалы и айдженеры уверены, что церковь активно настраивает людей против геев. Ригидная и нетерпимая религия, а именно так ее все чаще оценивает молодежь — по определению не может снискать популярность у невероятно индивидуалистичного и толерантного поколения.

Мне кажется, не существует более зашоренных, нетерпимых и неприятных людей, чем верующие. Моя сводная сестра постоянно пишет на Facebook о том, какая у нее хорошая религия и какая она сама вся такая правильная и благочестивая, но при этом она одновременно постит гадости про геев, про людей, которые едят свинину и вообще про всех, кто не разделяет ее взгляды.

Подобное поведение задевает многих айдженеров лично.

Нет, я не молюсь. Я сильно сомневаюсь в существовании Бога. Я перестал ходить в церковь, потому что я гей и не хочу иметь ничего общего с гомофобной религией.

Проведенный в 2012 году опрос молодых людей в возрасте от 18 до 24 лет показал, что большинство из них считают христианство антигейской (64 %), слишком категоричной (62 %) и лицемерной (58 %) религией. 79 % нерелигиозных молодых людей убеждены, что христианство является антигейской религией.

Я религиозная и люблю Бога. Но правила слишком строгие, а некоторые из них формируют предвзятое отношение к другим людям, например к гомосексуалам. Получается, я должна любить ближнего своего, но только при условии, что он не является геем, трансгендером или неверующим.

Странно, да? Думаю, сейчас мало кто готов принять подобный образ мыслей. Так нельзя относиться к людям.

Чем больше я общалась с айдженерами на тему религии, тем чаще слышала подобные мнения.

Моего друга-гея выгнали из библейской школы в середине учебного года только потому, что он был геем.

После этого он несколько лет скрывал свою ориентацию и очень страдал из-за этого… Поэтому никто не хочет иметь ничего общего с религией, которая говорит людям, что их сексуальные предпочтения являются грехом. Бог любит всех. Бог хочет только одного — чтобы все мы были просто милыми и хорошими.

В своей книге «Не-христианин» (unChristian) Дэвид Киннаман пишет, что христианство производит «плохое впечатление» на четверых из десяти молодых людей, не являющихся христианами. Но почему? Как сказал сам Киннаман: «Известность нам принесло то, с чем мы боремся, а не то, за что мы боремся».

Восемнадцатилетняя студентка Хейли сама по себе не религиозна, но по работе часто общается с религиозными коллегами. Мы встречаемся с ней в Сан-Диего, и во время ланча она рассказывает, что многие ее коллеги не толерантны к гомосексуалам и трансгендерам. Она спокойно относится к их религиозным убеждениям, но не может смириться с нетолерантностью.

Если ты религиозен, если это делает тебя лучше, то нет проблем — религия для того и существует. Но если ты используешь религию во зло, для достижения своих корыстных целей или разжигания ненависти, то ты безнравственный запутавшийся человек.