Миша Гленни - МакМафия [Серьезно организованная преступность] [litres]

Будучи взяты по отдельности, эти и прочие события отражают, казалось бы, повседневные политические взлеты и падения; в лучшем случае это были «поправки» к мировому порядку. В действительности же на глубине уже действовали мощные течения, которые породили ряд экономических кризисов и перспектив, в особенности за пределами могущественных центров власти в Западной Европе и Соединенных Штатах.

Впрочем, одно нововведение все же появилось на территории Америки и ее главного европейского союзника – Великобритании. Мир начал делать свои первые шаги к либерализации международных финансовых и товарных рынков. По следам нефтедолларовой лихорадки, разразившейся в 1973 году, некоторые коммунистические и многие развивающиеся страны стали накапливать огромные долги. По мере того как долги увеличивались, их бремя стало давить на старую протекционистскую систему. Американские и европейские корпорации стали высоко ценить открытые рынки, которые до того времени поддерживали строгий контроль над иностранными инвестициями и конвертацией валют. Старые промышленные отрасли Запада, которые и создали его богатство, сворачивали производство и переносили его в развивающиеся страны, чтобы экономить на заработной плате.

Глобализация, как стали называть эту новую систему, предлагала огромные возможности для расширения торговых и иностранных инвестиций. Однако это относилось не только к легальным рынкам, но также и к нелегальным. Нелегальные товары, пользуясь преимуществами новых торговых путей и все активнее совершенствующихся технологий, можно было перевозить по всему миру быстрее и дальше, точно так же, как и легальные.

Вслед за наступлением глобализации в 1989 году началось падение коммунизма – сперва в Восточной Европе, а затем и в самом СССР со всем его могуществом. Благодаря влиянию идей, недостатку денег и отставанию в гонке за технологическое превосходство коммунизм перестал существовать даже не за несколько лет, а в считаные дни. Это было глобальное событие, которое шло рука об руку с процессом глобализации и привело к тому, что теневая экономика стала расти в геометрической прогрессии. Эти громадные политические и экономические изменения сказались на всех регионах планеты. В некоторых из них, например в Соединенных Штатах, в начале 1990-х годов отмечался резкий рост личных доходов. Южно-Африканская Республика готовилась расстаться с апартеидом, самой презираемой политической системой на планете. Населению Советского Союза, которое семь десятилетий благополучно ограждалось от контактов с Западом, приходилось приспосабливаться к новой жизни – такой, при которой правительство больше не управляло ими с рождения и до смерти. В Латинской Америке военные режимы с вопиющими нарушениями прав человека были больше не в фаворе, а на их место пришло такое тяжелейшее политическое испытание, как управление непредсказуемым государственным долгом.

В общем и целом, во всем мире отмечался существенный подъем в торговле, инвестициях и накоплении богатств. Богатства, впрочем, распределялись весьма неравномерно. Многочисленные государства обнаружили, что ввергнуты в чистилище под названием «переходный период», границы которого точностью никогда не отличались. В таких «пустошах» экономическое выживание часто выглядело так: взяться за оружие и присвоить все, что можно, чтобы выжить.

Конечно, крах коммунизма стал огромной победой Запада, которая продемонстрировала преимущество демократий мира над коммунистическими диктатурами во всех отношениях. Европа праздновала воссоединение Германии и освобождение множества восточноевропейских стран. Новая Россия, похоже, была только рада расстаться со своим военным господством в Восточной Европе, распустив Варшавский блок, давнего противника НАТО. Затем Москва – сначала неохотно – разрешила остальным народам умирающего Советского Союза образовать собственные независимые государства и тем самым реализовать свои национальные устремления.

После первоначальной эйфории прошло не так много времени, когда в неких темных местах стали возникать первые «подземные толчки», указывавшие на то, что новая эпоха мира и демократии натолкнулась на ряд зарождающихся проблем. С Кавказа, от южной границы России, стали приходить эпизодические сообщения о боевых действиях в некоторых областях региона. В таких африканских странах, как Ангола, где Америка и СССР поддерживали конфликтовавшие стороны как «посредники», войны не закончились, подобно «холодной войне», а, напротив, только разгорелись. Затем в процессе кровавой гражданской войны распалась Югославия, поставив перед новой и единой Европой проблему, с которой та оказалась совершенно неспособной справиться.

Старые международные организации вставали в тупик перед вновь возникшими обстоятельствами. Всем приходилось импровизировать, и никто не понимал до конца последствий своих действий.

Однако в этом ошарашивающем водовороте изменений, надежд и нестабильности некая группа людей усмотрела реальные возможности. Эти люди – мужчины, а иногда и женщины – инстинктивно осознали: повышение стандартов жизни на Западе, усилившиеся торговые и миграционные потоки и резкое уменьшение во многих государствах возможностей поддерживать порядок в совокупности являются золотой жилой. Эти люди были преступниками, организованными или разрозненными, но они были также неплохими капиталистами и предпринимателями, которые были верны закону спроса и предложения. В этой своей ипостаси они предпочитали экстенсивно развивающиеся экономики – как и международные корпорации – и поэтому искали за рубежом партнеров и рынки, чтобы развивать отрасли-космополиты такого же масштаба, как «Шелл», «Найк» или «Макдоналдс».

Впервые они заявили о себе в России и Восточной Европе, однако свое влияние распространяли и на такие удаленные друг от друга страны, как Индия, Колумбия и Япония.

Впервые я заметил этих людей в начале 90-х годов, когда в качестве центральноевропейского корреспондента Би-би-си освещал войны в бывшей Югославии. Добыча, которую вооруженные формирования притаскивали домой после разрушения городов и деревень в Хорватии и Боснии, использовалась как капитал для основания больших преступных империй. Боссы таких синдикатов обогатились быстро. Вскоре они обеспечили себе возможности для контрабанды, позволявшей доставлять нелегальные товары и услуги со всего мира в потребительский рай Европейского союза.

В качестве автора книг о Балканах я участвовал в многочисленных конференциях, где обсуждались политические проблемы, стоявшие за опустошительными войнами в этом регионе. Вскоре после этого я стал получать приглашения на конференции по вопросам безопасности. Политики, полицейские, общественные организации – все они стремились узнать, на что же опирается огромная власть организованной преступности на Балканах и за их пределами. Однако по большей части знания об этой новой волне преступности носили анекдотический характер. Повседневных ее реалий не знал никто.