Александр Мелихов - Застывшее эхо (сборник)

Ясно, что каждому более важным представляется то, от чего он пострадал лично, но почему он заговорил об этом именно сейчас и притом в тоне протеста? Потому что если и Запад не слишком надежный союзник, то, получается, что и Советский Союз был не хуже всех…

Успокойтесь, хуже, хуже, кто нас обидел, тот и есть самый мерзкий. Жаль только, из этого не следует, что его конкуренты будут нас любить. Воспользоваться-то нами в своих целях они всегда будут готовы, но любить нас бескорыстно, кроме папы с мамой, не будет никто. Когда-то, разочаровавшись в советском Эдеме, где «за столом никто у нас не лишний», мы перенесли Эдем в «цивилизованный мир», и так не хочется признать, что Эдема нет нигде, что столы повсюду накрывают только для своих.

Это так горько, что вопреки всему хочется верить, будто где-то за горами, за морями живут благородные люди, готовые помогать нам безо всякой выгоды для себя (что мы и сами делаем чрезвычайно редко – но в сказке ведь все и должно быть не так, как на земле!). Поэтому я не удивился, когда после презентации хрупкий старичок подошел попенять мне, что я напрасно когда-то назвал европейскую цивилизацию движением от дикости к пошлости. «Ведь антисемитизм – это только от дикости! Россия была дикая – евреев преследовали. Польша была дикая – евреев преследовали! А в цивилизованных странах…» – «Как по-вашему, Германия была цивилизованная?» – как можно более ласково спросил я (разрушать чужие сказки для меня так же мучительно, как, вероятно, для хирурга делать первый надрез, но ведь он же сам напросился…). «Я знал, что вы это скажете! Это было минутное помрачение, а потом Германия покаялась и вернулась в круг цивилизованных стран!»

У него уже тряслась реденькая седая головка, и мне стало совестно: пускай уж он доживает в сладостной иллюзии, что все вежливые, гигиеничные, богатые и могущественные люди – его естественные союзники. Но вот от тех, кому предстоит жить, а не доживать, у меня нет оснований скрывать, что преклонение перед так называемой цивилизацией представляется мне всего-навсего преклонением перед силой и богатством и что в отношениях с нами даже самые благовоспитанные люди все равно будут руководствоваться своими интересами, а не своими хорошими манерами. Попробуйте по-хорошему изъять пару квадратных метров жилплощади у самого благовоспитанного господина, – пропустит ли он вас вперед так же любезно, как при входе на научную конференцию? (Где, кстати, далеко не все доценты с кандидатами удерживаются от нарушения регламента – от кражи чужого времени, если к тому имеется возможность.)

К сожалению или к счастью (ибо без этого они бы просто не выжили), даже цивилизованные люди остаются людьми. То есть животными, у которых страх автоматически, роковым образом вызывает агрессию, и чем выше «цена вопроса», тем сильнее ненависть, а следовательно, и озверение, в какие бы рациональные и благородные одежды они ни рядились. Озверение, спешу подчеркнуть, это не просто немотивированная злобность (таковой не бывает, причиной злобы всегда бывает страх), но прежде всего некритичность, готовность набрасываться на все, что хоть чем-то напоминает источник опасности.

Звери поступают именно так.

Но, может быть, интересы цивилизованных народов с ростом образования действительно перестают требовать какого-либо объединения против евреев? Наряду со многими другими пошлостями, молва приписывает Черчиллю и такой афоризм: «В Англии нет антисемитизма, потому что мы не считаем евреев умнее себя». Знаменитый американский писатель Филип Рот, десятилетиями разрабатывающий еврейскую тему, тоже признает, что в британской академической среде еврею вполне достаточно немножко стыдиться своего происхождения, и ему его за это тут же простят. А все потому, что в пору самого бурного зарождения наиопаснейшего антисемитизма – религиозного – англичанин-мудрец прибегнул к самой гуманной версии окончательного решения еврейского вопроса – к изгнанию. Вот как это излагается в энциклопедии Брокгауза и Ефрона:

«Приготовления к третьему крестовому походу оказались роковыми для английских евреев, пользовавшихся до тех пор сравнительно с другими государствами довольно сносным положением. Особенно пострадала тогда богатая еврейская община в Иорке. Судьба англ. евреев не улучшалась и при преемниках Ричарда, пока все они, наконец, после неимоверных страданий не были совсем изгнаны из Англии (1290). Лишь спустя более 350 лет им опять дозволено было селиться в Великобритании. Все эти преследования евреев христиане оправдывали ссылками на разные их прегрешения. Их стали считать проклятыми за то, что предки их за тысячу с лишком лет перед тем не признали и распяли Иисуса Христа. Привыкши видеть в каждом отдельном еврее богоубийцу и приписывая ему ненависть к Спасителю, многие объясняли находимые в гостиях красные пятна, признанные новейшею наукою своеобразным микроскопическим грибком, как кровавые пятна, происходящие якобы от уколов, сделанных евреями, – и за это страдало множество евреев. Когда стране угрожал неприятель, никто не сомневался, что лишенные отечества евреи служат ему соглядатаями и лазутчиками, и их признавали виновными без дальнейших доказательств. С таким же основанием евреям ставили в вину нашествие монголов (1240). В каждой беде виновных искали среди евреев. Исчезал ли где христианский ребенок, сейчас начинали ходить слухи, будто евреи умертвили его для употребления его крови в пасхальных опресноках, хотя еврейский закон в течение тысячелетий внушал и привил им глубокое отвращение ко всякой крови. Много бедствий причинила, напр., мирным еврейским общинам в Германии случайная смерть мальчика Симона в Триенте (1475), в которой, как положительно доказано, евреи были совершенно неповинны. Когда в XIV столетии (1348) так называемая черная смерть, перешедшая в Европу из Азии, похитила четверть европейского населения, придумана была нелепая сказка, будто евреи из ненависти к христианам отравляли колодцы. Ни светские, ни духовные государи, ни папские буллы (Иннокентий IV издал в 1247 г. в Лионе буллу, в которой он строжайшим образом осуждает все нелепые обвинения против евреев, в особенности в употреблении христианской крови), ни императорские охранные листы не могли спасти оклеветанных. Суеверие и предрассудки постоянно служили предлогом к грабежам и убийствам. Во многих местностях Германии евреи были поголовно истреблены (например в Силезии в 1453 г.).

…Так как наветы против Е. действовали как заразительная болезнь, переходящая с места на место, то положение Е. в Англии, Франции, Германии, Италии и на Балканском полуо-ве представляло одинаково печальную картину. Преследуемые Е. бежали на восток, в новые славянские государства, где царствовала веротерпимость. Здесь они нашли убежище и достигли известного благосостояния. Гуманный прием Е. нашли и в государствах магометанских».